Учитывая, что до вдовы Виракс он так и не добрался...
Что ж, могло быть намного хуже.
Наверное.
Ночное приключение измотало магистра, и не столько усталостью тела, сколько слишком большим количеством откровений о том, о чем Эйвери имел весьма смутное представление. В Академии другим расам и без того уделялось не так уж много, а - скорее - как он теперь понимал - преступно мало учебного времени. Основой предмета была рекомендация - не связываться ни при каких обстоятельствах. Особенно с сидами - большими любителями пошутить над людьми и не только. Неудивительно, что Эйвери, занятый студенческими гулянками и гранями собственного таланта, одну половину лекций пропустил, а вторая была ему сугубо неинтересна. Зачет по иным расам Далтон сдал по лекциям соседа по комнате в академическом интернате и моментально забыл все, что прочел накануне зачета.
Зато теперь, вернувшись домой, Эйвери придется перевернуть всю Королевскую библиотеку, но найти о сидах все, что только возможно.
Напроситься что ли с невестой в Эллевайн?
Когда лорд Хаксли объяснил, в какую, простите, пятую точку они все дружно попали, Эйвери с трудом сдержал язык - тот и так изрядно подвел магистра за прошедшие сутки, вовсе незачем демонстрировать собственную несдержанность и дурной нрав. Видит Свет, он и так наворотил достаточно.
Не будь Сибил сиддайн - и клятва магистра была бы всего лишь тем, о чем он и сказал - обещанием оберегать и защищать до исполнения условия. Однако по законам сидов, такую клятву мог дать только старший родич того, кто просил о покровительстве - у сидов весьма разветвленная система родства, и все они - так или иначе - приходились родственниками друг другу - как ветви одного дерева. А потому для сида невозможно оказаться без поддержки рода - так или иначе, но найдется тот, с кем сид будет в кровном родстве - ближнем или дальнем. Лорд Хаксли был защищен магией своего рода, а по истечении жизни вошел бы в род своей сиддары самым младшим родичем, ибо был человеком. А вот Сибил со своей двойной сутью - кровью сида и человека - оказалась уязвимым звеном. До момента совершеннолетия она не принадлежала ни роду отца, ни роду матери. И магия Сибил, стремясь обрести стабильность, и чувствуя угрозу для жизни юной сиддайн, уцепилась за того, кто мог и захотел защитить сиддайн и ее семью.
Однако даже магия не может нарушить основных законов рода. Ни Сибил, ни Энтони не имеют кровной связи с родом Далтон, а потому единственным способом закрепить клятву оказалась... именно - помолвка.
Герцог ухмыльнулся:
- От судьбы не уйдешь, - философски изрек он, разглядывая узор на запястье - переплетенные ветви терновника и цветы маргариток. - Весьма красноречивый символ, вам так не кажется, леди Сибил?
Взгляд, брошенный на него юной леди, никто бы не назвал хотя бы благожелательным. Было видно, что его так неожиданно обретенная невеста с трудом сохраняет молчание. В изумрудных глазах полыхало пламя, по силе сравнимое с яростью самого герцога. Непокорные рыжие завитки волос, выбившиеся из прически, упрямо и в то же время соблазнительно лежали на белоснежной шее. Глядя на них, магистру вспомнилось, как в детстве он дергал за косички младших сестер - Рианнон и Мериллиль - правда, их локоны не выглядели, как кусочки солнца, застрявшие в глубине волос. Рианнон была брюнеткой, жгучей, иссиня-черной, с огромными синими глазами, уже тогда сводившими с ума всех окрестных мальчишек, стремившихся похвастать перед ней своими подвигами. Мериллиль с каштановыми прядями и теплыми, коричнево-медовыми глазами, была домашней и уютной, большую часть времени проводя с кухарками, которые научили юную леди печь булочки и пирожные, и сестренка пахла домом и выпечкой. Выгнать Лиль с кухни не удавалось даже отцу, невзирая на всю его суровость: стоило только Лилле подойти к нему с блюдцем, на котором лежало свежеиспеченное печенье или булочка, посмотреть своим теплым взглядом, и суровый герцог таял, как масло на солнечном окне.
Магистр затруднился бы сказать, на кого из сестер была больше похожа Сибил. Однако же, при взгляде на нее, покрасневшую, кипящую от задавленного гнева, улыбка сама так и просилась на лицо. Непоседа, шалунья, озорница, авантюристка - любое из этих слов подошло бы к ней идеально. Жена или мать? Эйвери сильно сомневался в этом. Правда, ей всего шестнадцать... Если магистр правильно понял, жениться прямо сейчас никто от них не требует. Возможно, не потребуется и вовсе. Если бы Эйвери подтвердил только покровительство, он считался бы опекуном до момента передачи опеки старшему в роду. Но он обещал помощь и защиту на срок, который может и не наступить, а потому - магия, в том числе и его собственная, посчитала опекунство недостаточным для исполнения обещанного.