Что ж, придется приложить все усилия, чтобы разрешить вопрос с мерзавцем-управляющим как можно быстрее, и уж точно - до того, как Сибил окончит Академию сиддерейн.
Когда Энтони спросил, как магистра угораздило оказаться на той дороге, Эйвери смешался. Объяснять, что, как мальчишка, пошел на поводу у своих страстей, не хотелось, а потому объяснение вышло путаным и скомканным. Когда магистр, наконец, замолчал и замер, ожидая отповеди от старшего мужчины, тот задумчиво произнес:
- Я полагаю, милорд, что неспроста вы оказались в лесу именно в этот час.
- Это как? - выпалил Эйвери, тут же устыдившись своего порыва.
Энтони тихим голосом продолжил:
- Вас вела и все еще ведет чужая воля, магистр. Я ощущаю тонкие, почти рассеявшиеся, но все еще действующие эманации принуждения. Правда, я не могу понять, с какой целью. Мог ли кто-то предугадать, что Сибил устроит в эту ночь? Или понять, что вы последуете за ней? Или кто-то хотел от вас прямо противоположного - чтобы вы доехали до своей цели практически беззащитным? Либо же кто-то хотел воспользоваться ситуацией, зная о свободной магии? Я не знаю, но советовал бы вам быть крайне осторожным. Как, говорите, звали ту красотку?
- Леди Меривезер, вдова виконта Виракса, - магистр машинальным жестом потер саднящее правое запястье с узором. - Пожалуй, я должен пересмотреть свое мнение о силе дара этой леди.
- Никогда не слышал этого имени, ни самой леди, ни ее мужа, - задумчиво протянул Энтони. - У нее есть дар?
- До сего момента, я полагал, что небольшой. Всего лишь флер, не очень сильный, но весьма искусный. - Эйвери поморщился и нехотя признал:
- Я поддался, правда, наполовину сознательно, и все же... Вы правы, милорд, я ощущаю чужое влияние, хотя и ничего враждебного - просто усиление некоторых черт характера...
- Таких, как безрассудство? - Энтони нахмурился, - Самолюбие? Гнев? И вы не считаете это опасным?
-Нет, не то, - Эйвери отрицающе махнул рукой, - скорее, альтруизм и желание защищать. Понимаю, как звучит, но это основное. И немного приглушены оценка и чувство опасности. На рожон я бы не полез - как не стал вламываться в ваш дом с порога с требованием справедливости. Но не будь этого - я бы развернул экипаж и вернулся бы с магом и ширрифом вместо того, чтобы самолично лазить по кустам в поисках грабителя.
- Надо полагать, нам повезло, - голос виконта слегка дрогнул.
- Должен сказать, что в этом случае я вряд ли что-нибудь бы нашел, - нехотя признал Эйвери. - Вашей дочери ничего не грозило бы, если бы я не бросился по свежему следу. К рассвету ауру растворили бы сосны, а следов леди Сибил не оставила - кроме как на поляне. Я бы туда просто не дошел.
Магистр непроизвольно потер расцарапанные ладони. Ночная погоня по густому перелеску, сквозь неожиданно острую листву и гибкий кустарник неприятно отозвалась болью в иссеченных ветками и осколками пальцах. Плести заклинания какое-то время окажется затруднительно, и не только от того, что пораненные руки с трудом способны сложить простейшие пассы. Нити магических узоров скользят по царапинам, обжигая кисти и запястья, заставляя едва закрывшиеся ссадины кровоточить, срываясь и путаясь там, где касаются выступивших капель крови. Пожалуй, портал ему сейчас не открыть...
Вот теперь магистр в полной мере оценил мудрость наставника по физический подготовке, магистра Хайри Дэйвисса, неоднократно на тренировках вбивавшего в пустые студенческие головы простые правила - всегда, в первую очередь, в любых обстоятельствах маг должен беречь руки.
Сиплый голос наставника прозвучал словно наяву:
- Каждый из вас, неучей, должен запомнить одно: у мага может не быть ног, задницы, даже головы - вы все равно в нее только едите, бестолочи, - но если у мага нет рук - хоть одного, хоть пол-пальца - можете заказывать заупокойную.
Высокий, почти на голову выше любого из студентов, подтянутый, с длинным, ниже лопаток, седым хвостом, в коротком, всего лишь до верхней трети бедра, потрепанном черном камзоле и таких же истрепанных черных бриджах, магистр Дэйвисс походил на черного аиста, из тех, что гнездятся на высоких прибрежных скалах в заливе Мирлак. Ходил магистр, опираясь на трость из черного дерева с набалдашником в виде головы барана, оскалившего пасть. Глаза барану неведомый мастер сделал из алых рубинов, что вкупе с оскаленной пастью производило настолько жуткое впечатление, что ни один из студентов ни разу даже не попытался высмеять трость магистра. Время от времени магистр Дейвисс прохаживался концом трости по спинам, коленям или шеям особо нерадивых студентов, отчего чудесным образом у ленивцев появлялась осанка, правильная поза или кротость и молчаливость... надо признать - ненадолго, всего лишь до конца занятия у магистра, но тем не менее.