Впрочем, револьвер малец держал твердо.
Эйвери досадливо хмыкнул, отпуская поводья. Интересно, он один? Навряд ли. Чтобы пятнадцатилетний мальчишка осмелился пойти "на дело" в одиночку? Скорее всего, за кустами его поджидает основная банда, которая, увидев, что едет путник один, отправила самого молодого - может быть, чтоб доказал свою полезность, а может - просто рассудив, что с одиночкой справится и вооруженный юнец. А на случай, если путник окажется, например, магом, в кустах сидят еще трое-четверо. А может, и больше. Потому что сам Эйвери, не будь клятвы, десяток-другой таких вот, с позволения сказать, "разбойников" нашинковал бы в мелкую полосочку, не особо утруждаясь.
Интересно, а малолетний бандит это понимает?
Каких Темных, спрашивается, магистр дал эту клятву?
Револьвер чуть качнулся в нетерпении. Конь стоял неподвижно, как темная скала, перегородившая полотно дороги.
- Я жду, милорд,- в голосе разбойника прозвучала насмешка. Видимо, юнец решил, что Эйвери настолько перетрусил, что не может двинуться с места. - Киньте мне кошелек, и можете двигаться дальше.
- Прошу прощения, - язвительно отозвался магистр, - я как-то не привык к тому, чтоб меня грабили.
- Дело наживное, милорд, - ехидно отозвался всадник. Твердость духа мальчишки вызывала уважение. Интересно, подумалось магистру, а перед виселицей он сможет вести себя с таким же апломбом?
Медленно, стараясь, чтобы руки были на виду, поскольку случайной пули, от юнца ли, или от его старших товарищей, если, не дай бог, кто-нибудь из них решит, что мужчина тянется за оружием, не хотелось, Эйвери вытащил кошелек и, продемонстрировав его бандиту, бросил, не целясь, в сторону всадника. Мелькнула шальная мысль: когда юнец спешится, чтобы подобрать добычу, выпрыгнуть и... додумать магистр не успел. В то же мгновение, как кошелек взмыл в воздух, конь тронулся, сделав два шага вперед, а мальчишка попросту взял кошель второй рукой, словно бы тот лежал на полке где-нибудь в доме. При всем при этом дуло револьвера не сдвинулось с цели на ни волос.
- Мне жаль, милорд, - в голосе бандита прозвучали одновременно сочувствие и извинение. - Поверьте, у меня просто не было другого выхода.
Конь ушел с тропы одним великолепным прыжком, черным призраком растворившись среди сосен. Поводья в руки юнец так и не взял, словно слившись в прыжке с огромным зверем. Оба исчезли мгновенно и практически бесшумно, словно лесные духи. Миг - и тропа опустела.
Глава 2. О том, что бывает, когда разум и чувства не в ладах
Эйвери ошалело таращился в темноту осеннего бора. В голове никак не могло уложиться произошедшее буквально несколько минут назад. Его что, действительно ограбили? Его, магистра Третьего Круга, ограбил какой-то малолетка, у которого наверняка еще прыщи с морды не сошли, а Эйвери не смог ничего - ни-че-го! - сделать. Только молча, ну, почти молча, отдать кошелек!
Визит к вдове Виракс был немедленно и прочно забыт. В конце концов, веселая вдовушка еще встретится, и неоднократно, и тогда герцог очень "мило" поинтересуется, не в помощь ли грабителям леди требует такие клятвы? И в следующий раз к дому вдовы непременно переместится порталом, благо, ему все же хватило мозгов уточнить, что магией обязуется не пользоваться только эту ночь. Про все остальные речи не шло.
А с наглым воришкой он разберется прямо сейчас!
И нет, дело было не в деньгах. Пятьдесят фунтов - сумма, конечно, немаленькая, но всяко не та, за которую следовало рисковать головой. Нечего сказать, достойная плата за глупость. Буря в душе магистра была вызвана одновременно оскорбленным самолюбием, злостью на себя и желанием проучить нахального юнца, решившего, что можно разбойничать на большой дороге.
Хотя большой дорогой назвать ту тропку, на которой стоял фаэтон, можно было разве что после длительной попойки, когда в глазах двоится, а то и троится все окружающее.
Герцог развернул экипаж в обратную сторону и, активировав амулет возврата, слез с облучка. Амулет гарантировал, что кони самостоятельно вернутся в конюшню по пройденному пути, и мужчине не было нужды беспокоиться о том, сколько времени будет потрачено на мальчишку, и не случится ли что-либо с фаэтоном в отсутствие хозяина. Позаботившись об экипаже, Эйвери двинулся к тому месту, куда конь ушел с тропы в глубину леса.