- При условии достойного возмещения.
Лорд Хаксли вздернул брови:
- Вот как? И что же милорд герцог сочтет "достойным возмещением"?
Остановиться Эйвери не смог, его словно тащило бурным водоворотом, которому просто невозможно сопротивляться. Ему страшно хотелось увидеть, как возмущение заплеснет невероятные глаза его противницы, румянец, который наверняка окрасит нежные щеки, и, наконец, ту ярость, которую наверняка вызовет его требование. Поставить леди Сибиллу в столь же унизительно-неловкое положение, в котором магистр очутился по ее милости не далее получаса назад. Заставить юную леди ощутить горечь поражения. Отыграться. Именно поэтому, краем глаза следя за девушкой, герцог твердо произнес:
- Помолвку с вашей дочерью.
Глава 4. О том, что такое семейные ценности
Предвкушение герцога полностью оправдалось. Леди Сибилла взвилась на ноги единым, одновременно яростным и изящным движением, словно вспыхнул язык пламени:
- Что?!
Видимо, от возмущения девушка забыла про накидку, выпустив из рук края белокипенного полотна, и кружево снежной волной опало на пол у ног юной леди, открывая то, что до сего момента призвано было скрывать. Эйвери нервно сглотнул: ничего предосудительного под кружевом, безусловно, не было. Однако того, что там было, оказалось достаточно, чтобы по телу прошлась горячая волна, закончившись в центре тяжести мужского тела. Ибо под накидкой обнаружилась свободная мужская рубашка, под которой отсутствовал корсет, и мужские бриджи, обтягивающие изящные ножки. Силуэт стройного девичьего тела, не скованный жесткой броней корсета, не скрытый ворохом юбок, отчетливо выделялся под тонкой тканью, почти ничего не оставляя на долю воображения, и магистр почувствовал, что краснеет, как прыщавый подросток, подглядывающий за горничными в купальне.
Леди Сибил, проследив направление его взгляда, таким же слитным движением подхватила с пола накидку и укуталась в нее с головой, отчаянно при этом покраснев.
- Ненавижу вас! - выпалила девушка, - я лучше отправлюсь в тюрьму...
- Сибил, - мягко прервал ее виконт, - пожалуйста, дай нам поговорить наедине.
- Отец!
- Си-бил! - в мягком голосе проскользнули недовольные нотки, и юная леди грациозной походкой направилась к двери за спиной отца, напоследок презрительно, по-кошачьи, фыркнув в сторону магистра.
Виконт Харгейт укоризненно качнул вслед дочери головой и обернулся к магистру.
- Вам должно быть стыдно, Эйвери, - тихо произнес он. При этих словах поутихшая было ярость герцога вновь подняла голову:
- Мне стыдно? - задохнувшись, выпалил он, - я...
Мягкая понимающая полуулыбка на все еще красивом мужском лице заставила магистра замолчать.
- Именно вам, милорд, - подтвердил Хаксли. - Моя дочь безусловно была неправа, и я понимаю и принимаю ваше желание отыграться за все, что вы испытали этой ночью. Однако ей всего шестнадцать, и она считает, что мы в отчаянном положении. Для нее не существует полутонов - только черное и белое. Со всем пылом, всей страстью юности она пытается спасти тех, кого любит. Вы же, милорд - взрослый мужчина, который попал в неприятную ситуацию - всего лишь. Ситуацию, которая разрешилась наилучшим для вас образом. А вы пытаетесь мстить ребенку.
Эйвери опустил голову, чувствуя, как полыхают уши. Хаксли словно вылил на него ведро ледяной воды - после этих слов, эхом отдающихся внутри - "вы пытаетесь мстить ребенку" - магистр полностью осознал, что чуть было не натворил, поддавшись собственной ярости. Ярости, в которой не были виноваты ни леди Сибил, ни - уж тем более - ее отец, никто, кроме самого Эйвери, сглупившего вечером и - нечего сказать - весьма "достойно" продолжившего выставлять себя идиотом.
- Я мог бы принять ваше предложение, - продолжил Хаксли, - тем более, что это, возможно, как раз и было бы решением уже наших проблем, а вы так удачно подставились, Ваша светлость. Принять - и заставить вас заключить помолвку по законам магии. Сибил бы вернулась в академию, на три года, а после - получившей образование и изрядно поумневшей - ей не составило бы труда заставить вас плясать под ее дудку. А мне было бы несложно решить вопрос с поместьем за ваш счет. Вы богаты, известны, приближены одновременно к трону и Магистериуму - Третий Круг, - идеальный зять...
Чем дальше виконт говорил, тем больше холодело у Эйвери сердце от понимания того, в какую ловушку он загнал сам себя нелепым требованием помолвки. Утешало только то, что Харгейт говорил в сослагательном наклонении и вроде бы не собирался соглашаться. Последние слова виконта подтвердили это: