- Да. - Энтони кивнул, - Сибил - сиддайн. Два года назад я отправил ее обучаться на Эваллайн, в Академию сиддерейн. Она - сиддайн, ей необходимо возвращаться сюда, чтобы не потерять сути. Только через три года она обретет свою суть полностью и будет равна в обоих мирах.
- Я понимаю, - пробормотал Эйвери. Хаксли отрицающе качнул головой:
- Вряд ли, магистр. О сидах известно мало, слишком мало. Я, прожив с Силлевэйн в любви и согласии двадцать лет - и то узнал немногим больше, чем можно найти в Королевской Академической библиотеке. Знаете, это очень сложно - жизнь с сиддарой. Но я не променял бы ее ни на что на свете. Как и свою дочь, свое сокровище.
Вырвавшийся у виконта тяжелый вздох прошелестел по комнате, погрузив собеседников в молчание, прервать которое магистр почему-то не решался, а потому - ждал, когда старший мужчина продолжит свою грустную повесть.
- Полгода назад мы с Силлевэйн были в столице. Силлевэйн не очень любит сезон, но иногда ей хочется... хотелось посещать балы. Она любит...любила танцевать. В тот раз мы пробыли в Лонеренте недолго - около месяца. Силлевэйн быстро наскучило, а я никогда не любил столицу. Когда мы вернулись домой... Не прошло и недели, как моя жена слегла. Мы сделали все, что могли, даже вернулись в Лонерент - бесполезно. Ни один врач, ни один маг из тех, к кому мы обращались, не смог определить причину болезни. Силлевэйн угасала. И я принял единственно возможное решение - она должна была вернуться на Эваллайн. Только там, за Завесой, болезнь ли, или проклятие, потеряло бы силу. К тому же Дом Силлевэйн известен своими целителями. Я знал, что там ей помогут. Как знал и то, что больше я ее не увижу.
- Почему? - тихо спросил Эйвери. Хаксли грустно улыбнулся:
- Потому что сиды выбирают судьбу один раз. Если сид отказался от своей судьбы - второго шанса у него не будет. Я могу увидеть свою сиддару только тогда, когда мой собственный жизненный путь подойдет к концу - только тогда уже я смогу выбрать - или корабль сидов и вечный Эваллайн, или неизведанный путь в Свете. Силлевэйн не хотела возвращаться, я своими руками передал ее, почти потерявшую сознание, главе Дома. Я хотел знать, что, пусть и вдали от меня, Силлевэйн будет жива. Корабль Дома отошел от причала, а я... я потерял сознание.
Хаксли снова замолчал, магистр видел, что виконт заново переживает свою потерю - слишком свежа рана, еще не затянутая всемогущим временем. Справившись с воспоминаниями, виконт заговорил:
- Я не очень хорошо помню, что было потом, во всяком случае - до возвращения Сибил. Она будто принесла солнце в ту ночь, которой была окутана моя душа после потери Силлевэйн. Сибил вернулась две недели назад - я будто ожил... и тут оказалось, что за время моей душевной смуты мы остались без дома. Мой управляющий, видя, что я не сознаю, где и как я нахожусь, счел это время самым подходящим, чтобы оставить нас с Сибил без крыши над головой, - виконт усмехнулся, а Эйвери поразился тому, что тот еще может смеяться над своим несчастьем. - Банальная история - сунул мне на подпись несколько бумаг, а оказалось - что это купчая на поместье и дом в Лонеренте, и другое имущество. В другое время доказать, что сделка незаконна, было бы несложно - но я едва начал ходить, а этот мерзавец вдобавок намекнул, что если Сибил будет к нему... благосклонна, - и Хаксли, и Эйвери одновременно передернуло при этих словах, - то все может остаться, как есть, и я не буду ни в чем нуждаться. К несчастью, Сибил как раз в этот момент зашла в комнату и слышала его слова... а у меня на столе лежал револьвер.
- Она?...
- Нет, к счастью нет. Но нам пришлось уезжать очень быстро, без денег и практически без вещей. Я до сих пор не знаю, где Сибил раздобыла карету, потому что наши экипажи этот мерзавец продал после подписания купчей. Вероятно, слуги помогли ей, они все очень любят Сибил. Она привезла меня в этот дом и не позволила никому из слуг следовать за нами - боялась, что кто-то из них может проболтаться. Это дом моей тетки, вдовья часть, она умерла около восьми лет назад, завещав дом Сибил. Однако здесь давно никто не жил и не ухаживал за домом. Так мы оказались здесь - без средств к существованию и возможностей исправить положение. Именно поэтому Сибил, потеряв голову, пошла на дорогу. И честно говоря, - Энтони слабо улыбнулся, - я, кажется, почти рад этому.
- Охотно верю, - пробормотал герцог. - Однако, как-то же вы собирались исправить эту ситуацию? Я кое-что слышал... когда стоял на балконе, - непроизвольно краска снова появилась на щеках магистра. - О чем шла речь?
- О моем брате, - спокойно ответил Энтони. - Александре Хаксли.
- О... - глубокомысленно, ничего не скажешь, подумалось герцогу. Однако ничего более умного на язык не шло. Об Александре Хаксли, первом маге, подчинившем себе четыре стихии, в Академии рассказывали легенды. Магистр настолько привык с высоким пиететом относиться к Первому Магу, что ему и в голову не пришло, что у того может быть семья. Первый Маг казался им, студентам, почти небожителем. И даже после окончания Академии, уже войдя в Третий Круг, до Первого Круга и Первого Мага Эйвери было как до Селены - не то, что не допрыгнуть - но даже и не долететь. - Понимаю...