Но однажды у Тифен появилась надежда вновь увидеть того, кого она никак не могла забыть. На Страстной неделе 1354 года, в Великий четверг, она была приглашена на пиршество в замок Монмуран. Там ожидали Бертрана Дюгеклена. Увы!.. Он так и не появился… Он не любил свет и справедливо опасался ловушек. Его вполне могли заманить в западню англичане.
Тифен вернулась в Динан разочарованная. Неужели она так никогда и не встретит его снова?
Бедствия Франции затянулись на годы и годы. При Пуатье король Иоанн Добрый вместе с двумя тысячами верных ему рыцарей был взят в плен, а оставшиеся – цвет французского рыцарства – потерпели сокрушительное поражение и были наголову разбиты. Последствия оказались ужасны. Англичане под командованием второго сына Эдуарда III, герцога Джона Ланкастера, стали действовать еще более сурово. 3 октября 1356 года началась осада Ренна и Динана. Тогда Бертран Дюгеклен вышел наконец из своего леса, оставив войну за герцогство ради войны за государство.
Когда Тифен узнала об этом, сердце ее отчаянно забилось. Ей только что исполнилось двадцать четыре года. Рыцарь, конечно, давно забыл маленькую сероглазую девочку, которую и видел-то мельком много лет назад. Зато она знала о нем абсолютно все, потому что часто спрашивала звезды о судьбе своего героя. Она знала, что его ждет долгая, очень долгая дорога и что он поднимется очень высоко. И еще она знала, что ему тридцать семь лет и что он никогда не был женат.
Запершись в своей высокой комнате под островерхой крышей родительского дома и склонившись над пергаментом, Тифен покрывала его причудливыми изображениями и непонятными знаками. Она погрузилась в свою таинственную работу и старательно, высунув кончик языка, орудовала длинным гусиным пером, не обращая ни малейшего внимания на будничную жизнь, которая текла за стенами ее убежища. На ней было платье из плотного красного шелка, опушенное беличьим мехом, густые блестящие черные волосы, тщательно заплетенные в косы, украшала маленькая яркая шапочка.
Комната была завалена толстыми книгами, длинными подзорными трубами, какими-то предметами неизвестного назначения, повсюду стояли реторты и склянки самой фантастической формы. Но бледное февральское солнце, просачиваясь сквозь разноцветные стекла небольшого витражного оконца, играло на странных вещицах, забавно расцвечивая этот совсем неподходящий для молодой девушки кабинет.
Тифен была настолько поглощена работой, что даже не заметила, как открылась дверь и в комнату кто-то вошел, не услышала легких шагов по каменным плитам пола. Но когда вошедшая – совсем юная девушка – на цыпочках подбежала к ней и закрыла ей ладонями глаза, прорицательница вздрогнула.
– Как ты напугала меня, Жаннетта!
Юное существо расхохоталось. Девушке было всего пятнадцать лет, и она была самой любимой кузиной Тифен.
– Ради бога, прости меня, сестренка, но у меня такие новости! Такие важные новости! Все говорят, что мессир Бертран Дюгеклен только что бросил вызов английскому рыцарю Томасу Кентерберийскому!
Тифен задрожала.
– Вызов? Но ведь у нас сейчас перемирие, разве не так?
Действительно, силы города таяли с каждым днем, а помощь, обещанная герцогом Шарлем, запаздывала. Чтобы простые люди не начали голодать, осажденные рыцари решили заключить на сорок дней перемирие с герцогом Ланкастером. По окончании перемирия город, если подмога не подоспеет, будет сдан. Жаннетта покачала головой, медленно пошла по комнате, мимоходом принюхалась к пару, поднимавшемуся над бледно-зеленой жидкостью, которая тихонько кипела в реторте с длинным горлышком.
– Да, конечно, но англичане, невзирая на это перемирие, вчера взяли в плен младшего брата мессира Бертрана. Юноша неосторожно вышел прогуляться за крепостные стены. И к тому же осмелились потребовать за него выкуп!
– О-о, это возмутительно! – возмутилась Тифен.
– Конечно. Но для англичан такое постыдное поведение вполне естественно. Мессир Бертран отправился прямо в лагерь герцога Ланкастера, чтобы вызвать рыцаря, пренебрегшего законами чести, на поединок и потребовать у него объяснений.
Тифен внезапно побледнела и отбросила перо, которое до тех пор покусывала.
– В английский лагерь?! Господи…
– Да ладно тебе! Не волнуйся! Герцог и мессир Жан Шандо, которые играли в шахматы, когда он туда явился, очень хорошо его приняли и пообещали отпустить пленника. Но рыцарь Томас Кентерберийский поклялся, что Оливье Дюгеклен сам напал на него. Выходит дело, англичанин поступил правильно, захватив его. Тогда и было решено доверить все Божьему суду.