— Слюни с меня свои убери, крепкий мужской дружбан, – фыркает Ричард.
— А, пардон, – парень вытирает рот рукавом серой толстовки. — Знаешь, че? – он обращается к Рику.
— Че? – отвечает кивком.
— Хочу, чтоб ты фильм снял. И посвятил мне.
— Может, мне ещё ребёнка в твою честь назвать? – невозмутимо отзывается, всё ещё придавленный к дивану.
— А у тебя разве…
Резкий толчок под ребро – Тео затыкается, давясь воздухом.
— А, да, – он неловко кашляет в кулак.
Скарлетт обводит их неодобрительным взглядом.
— Да, точно, – снова оговаривается; Элла садится на пол рядом. — Короче, снимешь фильм.
— Не умею.
— Ты? – смеётся. — Не умеешь? Да не пизди-и-и. А ты знала, – парень распахивает веки, поворачиваясь к Гилл, – что на его короткометражку одна киностудия хотела выкупить авторские права?
— Короткометражку? – переспрашивает, фокусируясь на Баркере.
— Ага, – кивает.
— Да завали, – Рик пытается заткнуть друга, но тот продолжает говорить с энтузиазмом, ничем не сдерживаемый.
— Это хоррор, – не умолкает Тео. — Пятиминутный. Похлеще, чем у Сандберга. Вот ты видела фильмы Сандберга?
— «И гаснет свет» с Терезой Палмер? – заинтересованно пьёт лин, уже забывая об остром нежелании накануне.
Ричарду становится тяжело дышать.
— Да. Но полнометражные фильмы… ну такое. А вот корометражки – прям… Вот… крутые. Понимаешь, да?
— Понимаю, конечно, – кивает.
— Тео, заткнись, – Рик пытается разозлиться или сбросить его с себя, но единственное, что выходит – придурковато заржать.
— Так вот, у Рика ещё лучше. Реа-ально, прямо разъёб, – вещает дальше. — Когда он снимет свой дебют, его поставят в один ряд с Дарреном Аронофски, я тебе говорю.
— Да, да, – не перестаёт кивать с умным видом.
— Не веришь, да?
— Нет, ты что, – серьёзнеет. — Я ни капли в нём не сомневаюсь, да, Ричи? – колко ухмыляется, смотря на Баркера в упор.
— Так вот… Бля, о чём я говорил…
— О том, что собирался встать с меня и завалить ебло, потому что я уже не выдерживаю, – он трёт глаза и поднимает их на Скарлетт. В его взгляде – немая мольба: «Спаси».
Гилл улыбается в ответ: «Терпи».
— А, точно, – Тео поднимается, но тут же спотыкается об собственную ногу и падает на пол, только вставать не спешит. — Всё хорошо, всё хорошо, – выставляет правую руку вперёд, – я сам, – проговаривает, лёжа лицом в пол.
— Тебя так-то и не собирались поднимать, – хихикнула Элла, допивая свой вермут и лениво оглядывая территорию. — Блин, – досадно вздохнув, она осмотрела пустую бутылку.
Скарлетт чувствует, как чей-то пристальный взгляд липнет к коже.
Рик, довольный жизнью, растягивается на диване, ударяясь об ногу Гилл. Поднимаясь выше, Баркер кладёт голову на её колени, уже предчувствуя скорое нытьё.
Окружающие сливаются в одно расплывчатое пятно. Он ощущает, как музыка заливается в уши чем-то осязаемым, от чего становится ещё веселее.
— Какого хера он на меня так палит? – до затуманенного сознания доносится голос Скарлетт.
— А? Чего? – поворачивает голову, смещая фокус с разноцветного потолка куда-то в сторону.
— Парень. Смотрит на меня. Долго.
Рик пытается перехватить её взгляд; выходит не очень, но в этой феерии хаотичных атомов всё же удаётся отыскать удовлетворённую физиономию незнакомого ему парня.
— Ты знаешь его? – она явно насторожилась. Баркер с безразличием вернулся в прежнюю позу:
— Знаю всех, кроме него. Отличный повод познакомиться, иди.
— Ты серьёзно?
Как ни странно, Рик действительно имел в виду то, что сказал. Он ничего не воспринимает всерьёз, даже не хочет призадуматься.
— Смотрит и смотрит, какая разница? – фыркнул тот. — Он же не дрочит на тебя в публичном месте.
— А если начнёт?
— Ну-у… – начал Ричард со сладкой улыбкой на лице. — Как ты смотришь на то, чтоб отрезать его член и скормить голодным уличным псинам?
Скарлетт смеётся опьяняюще. Её смех, будь он материальным, мог бы переливаться на солнце.
— Так мило с твоей стороны, – касается его волос.
А он, кажись, и вовсе не против – почти что кот, которого только покормили: ленивый и безвольный, гладь, где хочешь, тискай, сколько душе угодно, даже когтей не выпустит.
— Стараюсь, – промурлыкал он, когда пальцы стали мягко перебирать чёрные пряди.
— А что с телом?
Мимо него вспышками света проносятся события выходных, холодная субботняя ночь и шипение кислоты, вязкий красный комок, оставшийся от растворившихся органов и ошмётки кожи на покрытом кровью полиэтилене.
— А что с телом? – переспрашивает он, закрывая глаза. Колонки сотрясают воздух, но голоса друг друга им слышны отчётливей, чем слова навязчивой песни. — Как захочешь, я к уродам равнодушен.
Это – их любимая игра.
— Отделять части тела с хирургической точностью. Скальпелем, – касания Скарлетт распадаются в его теле на микрочастицы, всасываются в кровь и разносятся по венам. — Бедро, колено, лодыжки…
— Да, – на выдохе, закатывая глаза от удовольствия.
Это, блять, какая-то ненормальная реакция: она чешет его за ушком, как какое-то домашнее животное, а он и рад. Остатки здравомыслия подталкивают его к тому, чтоб подняться и уйти прочь, но Рик затыкает внутренний голос абсолютно бессовестно.
— Полностью обескровить, – Гилл почти наклоняется к его уху. — И выбросить. Разбросать по окрестностным мусоркам. Устроить квест для полицейских.
— Да, – Баркер и сам не понимает, что делает: трётся об неё, будто котёнок, и чувствует, как его мажет. Он уже и думать не хочет; что-то подсказывает, что дело вовсе не в приторном фиолетовом коктейле. Его сознание отключает кто-то другой.
Другая.
— Ты хочешь убить его? – полусонно спрашивает Ричард.
А он, податливый идиот, в этом состоянии способен согласиться на всё, даже если Гилл попросит перечислить ей все деньги с его банковских счетов.
— Ш-ш, – она прикладывает палец к его губам, наклоняясь. — Не сейчас.
— О чём это вы там шепчетесь? – Элла спрашивает оскорблённо, размахивая бутылкой. — Сюда идите, – она кивает на скопление людей, собравшихся в кругу на ковре.
Рик просыпается.
— Идём, – энергия в нём вспыхивает электрическим разрядом. Он резко дёргает Скарлетт за руку.
— Я вообще-то…
— Не будь занудой! – широкой улыбкой Элла излучает тепло, смеясь ещё громче прежнего.
— Господи, – Ричард замечает, как она закатывает глаза, поэтому, садясь рядом с остальными, тянет её вниз.
— Не ебу, на что подписался, но мне уже нравится, – изрёк он, бегло оглядывая небольшую компанию.
— Я добила свой вермут, – воодушевлённо провозглашает Элла, – и, так как осталась целая пустая бутылка, предлагаю…
— Боже, Эл, в твоих речах воды больше, чем в моей курсовой, – прервал её Тео. — Играем в бутылочку.
Сзади слышится оглушительный ор группы парней.
— Только не на раздевание, у меня комплексы, – в кругу Рик обнаруживает Кирстен – очень близко знакомую девушку, с которой когда-то переспал.
— Да? – он, как обычно, не упускает возможности подъебать. — А по тебе и не скажешь.
Кирстен, заправляя короткие каштановые волосы за ухо, отворачивается. Кажется, покраснела.
Забавно.
— Мы на цивилизованной тусовке, дорогуша, – замечает Теодор и вертит бутылку в руках. — Никаких раздеваний, только поцелуи.
— А, хочешь сказать, запихивать свой язык в чужой рот – гуманнее? – спрашивает Скарлетт, ухмыляясь.
— Обмен слюной полезен!
Их накрывает волной заразительного хохота.
— Если серьёзно, то этот утырок просто хочет со мной засосаться, – вбросил Рик, а Тео, в ответ на это, показательно послал ему воздушный поцелуй.