– Ты любишь всеми командовать, как курица-наседка, Эфезиан. И будешь постоянно нас обрабатывать, пока мы не сделаем то, что тебе хочется.
Грейс сумела найти решение, устроившее всех. Она спросила у Эфезиана, есть ли такое место, которое расположено достаточно далеко от города, но вполне соответствует их статусу. После ядовитых замечаний Мелии Эфезиан уже расхотел видеть ее рядом и в результате согласился, чтобы вся компания разместилась на вилле.
– Вы поступили очень дипломатично, Ваше величество, – с улыбкой прошептал Бельтан, когда они покинули дворец.
Его слова удивили Грейс. Поразмыслив, она поняла, что ее предложение действительно оказалось удачным. Может быть, у нее и в самом деле неплохо получается решать королевские проблемы. Возможно, это у нее в крови.
Иногда, задолго до того, как просыпались остальные, Грейс выскальзывала из постели, раздвигала тонкие занавеси, служившие единственной преградой между нею и последним дыханием ночи, и выходила на балкон. Она касалась стального кулона, висящего у нее на шее, – кулона, который был частью меча, – и предавалась раздумьям. Может ли кровь определить судьбу человека?
Однажды ей пришлось лечить пациента с симптомами лейкемии. Грейс прекрасно его помнила. Это был один из тех крупных, сильных людей, которые двигаются преувеличенно осторожно, словно опасаясь нечаянно что-нибудь сломать. Он преподавал в университете, жил с пожилой матерью, и смеялся так, что захватывало дух. Грейс он нравился.
Его включили в список на трансплантацию костного мозга. Но через несколько месяцев Грейс узнала, что донора найти не удалось и пациент умер. Ей стало грустно, но его судьба от нее не зависела. Вопрос его жизни и смерти заключался в составе крови, определялся генным кодом, и никто не мог ничего изменить.
Может быть, она ошибается? Может быть, все-таки судьба распоряжается людьми?
Некоторое время Грейс стояла на балконе, глядя на далекий город. Белые дома Тарраса испускали призрачный свет, который всегда зажигался за час до восхода солнца, а у самого горизонта, над белыми скалами к югу от города пульсировала одинокая алая искорка.
Красная звезда.
Однажды эта звезда уже стала предвестницей перемен и смерти; то был Великий Камень Крондизар, которым завладел некромант Дакаррет, чтобы заразить землю Огненной чумой. Но Тревис Уайлдер победил некроманта, и немая рыжеволосая девочка Тира взяла Камень и вознеслась на небеса: так родилась новая богиня. Теперь звезда стала символом надежды, напоминанием о недолгой близости между Тирой и Грейс.
– Я люблю тебя, Тира, – прошептала Грейс.
И хотя ей казалось, будто все произошло очень давно, красная звезда появилась только весной. Сейчас синдат; в Колорадо он называется ноябрем. Невозможно поверить, но прошло чуть больше года с того момента, как она встретила брата Сая у сожженных развалин приюта «Беккет и Стрейндж». И впервые попала на Зею.
Вернулась на Зею.
Судьба или нет, Грейс, но именно здесь твое место. Ты это знаешь. Как и то, что ты обязательно найдешь друзей, где бы они ни находились.
Когда красная звезда скроется за скалами, Грейс вернется в спальню и подождет рассвета. Проснутся ее спутники, и они вновь приступят к поискам.
– Ты так и не рассказал нам, где был вчера, Фолкен, – сказала Мелия, когда Грейс спустилась во двор, где они каждое утро завтракали.
Шел девятый день синдата. Поиски продолжались уже месяц, но им не удалось найти ни одного, даже самого незначительного следа.
Мелия, в серебристо-белом платье, разливала из кувшина сок магры. Она посмотрела на барда.
– Я даже не знала, вернулся ли ты.
– Он вернулся, – вмешался Бельтан и зевнул. – Знаешь, в следующий раз, когда будешь красться по вымощенному мрамором полу, сначала сними сапоги. Или купи сандалии, какие носят горожане.
Рыцарь был одет по моде таррасских солдат, свободных от несения службы: сандалии, доходящий до колен килт и широкая белая рубашка.
Фолкен поморщился и провел рукой, затянутой в черную перчатку, по волосам. И хотя он вырядился на таррасский манер – в длинную тунику и свободные бриджи, – на ногах у него по-прежнему красовались высокие сапоги.
– Прошу меня извинить. Я немного устал. Весь вчерашний день я провел в Тиррионе.
– В Тиррионе? – переспросила Эйрин. – А это где?
Молодая баронесса была одета в свободное платье из легкого лазурного материала, великолепно гармонировавшего с ее темными волосами.
Она взяла бокал с соком из рук Мелии.
– Горная деревушка в нескольких лигах к западу от Тарраса, – ответила Мелия. – Там нет ничего интересного, кроме пастухов и их овец. – Мелия бросила быстрый взгляд на Фолкена. – Впрочем, есть еще старый монастырь Бриэля.
– Бриэль? – спросил Бельтан, успевший набить рот хлебом. – Кто такой?
Грейс не могла сдержать улыбки. В последнее время она совсем лишилась аппетита. А вот Бельтан, что бы ни происходило вокруг, всегда сохранял способность поглощать пищу в огромных количествах. Она уже успела убедиться в том, что аппетит кейлаванских рыцарей является одной из универсальных констант.
– Бриэль – один из второстепенных богов Тарраса, – сказал Фолкен.
Мелия бросила на него пристальный взгляд.
– Пожалуйста, Фолкен, второстепенный звучит оскорбительно, боги такими не бывают.
– Ну, и какое слово мне следует выбрать? – хмуро проворчал Фолкен.
Мелия задумчиво провела ладонью по волосам.
– А как насчет «не самых знаменитых»?
– А как насчет того, чтобы мне продолжить рассказ?
Мелия тяжело вздохнула, но промолчала.
– Бриэль – фаворит Фараласа, бога истории, – продолжал бард. – Он также известен как Хранитель Записей, говорят, у него есть книга, в которую он заносит все сколько-нибудь значительные события с начала истории Тарраса. Несколько лет назад я узнал, что в монастыре имеется хорошая библиотека.
– И она сохранилась? – спросила Эйрин.
– К сожалению, пришла в упадок. В монастыре осталось слишком мало монахов. Похоже, люди нынче не слишком интересуются историей.
– Из чего следует, что история будет повторяться, – заметила Мелия.
Бельтан стряхнул крошки, застрявшие в его золотистой бородке.
– Фолкен, ты так и не рассказал, что хотел найти в библиотеке Бриэля. Что-нибудь относительно Врат? – Его зеленые глаза вспыхнули. – Сведения, которые помогли бы нам отыскать…
– Нет, – вмешалась Грейс, и улыбка исчезла с ее губ. – Это был Мог, Повелитель Ночи.
Остальные с удивлением посмотрели на Грейс.
– Доброе утро, дорогая, – сказала Мелия, первой придя в себя. – Для тебя есть горячий мэддок.
В сапфировых глазах Эйрин отразилась тревога, а ее голос прозвучал в сознании Грейс:
– С тобой все в порядке, сестра?
– Я прекрасно себя чувствую, – заявила Грейс вслух. Лирит и Эйрин охотно пользовались Даром для безмолвной речи в присутствии других людей, но Грейс всячески ее избегала. Что бы там ни думал король Бореас, она не любила интриги, считая, что гораздо проще ничего не скрывать.
Грейс села, расправив складки платья, точно такого же, как у Эйрин, только светло-зеленого цвета – и налила себе чашку мэддока, вдыхая его изысканный аромат. Только сделав несколько глотков, Грейс поняла, что ее спутники смотрят на нее. Она бросила быстрый взгляд на Фолкена.
– Ты рассчитывал узнать что-нибудь о Моге, не так ли? Чтобы помешать ему вернуться на Зею?
Фолкен кивнул, в его выцветших голубых глазах застыло мрачное выражение. Казалось, солнце потускнело. И Грейс вновь ощутила тень, неразрывно связанную с нитью ее жизни. Она знала, что у каждого есть тень. Ей удалось пройти сквозь свою, когда демон попытался пожрать всех. Но Грейс не сумела ее победить, и тень осталась у нее за спиной. Возможно, именно благодаря ей Грейс стала такой, какая она есть, и теперь сама определяет свое будущее.
К сожалению, проходя сквозь свою тень, она обнаружила воспоминания, которые ей пришлось забыть, чтобы выжить; воспоминания двадцатилетней давности: о ночи, когда сгорел приют. Теперь Грейс понимала, что она видела той ночью. Кухарка, миссис Фальк, обрела железное сердце. Потом появился яркий, зловещий призрак. И рисунок, украшавший ковер в запретной комнате наверху: древний изначальный глаз, полный вожделения и ненависти.