Они стояли совсем рядом. Робин осторожно взял в ладони руку Молли.
— Поверит — и что из того? Ведь в крови-то у меня разбой… И порой так накатит! Тигру нельзя иметь семью. Тем более детей. Хватит уж, что я вот такой…
Молли ничего не ответила. Он разжал ладони, и ее рука безжизненно упала.
— Уходи скорее! — прошептала она.
Несколько минут спустя Молли зашла в комнату отца и сообщила ему, что инженера Глайтона к вечеру, вероятно, найдут.
И действительно, его нашли. Возле самой фермы.
Мертвым.
Баркер судорожно стискивал в руке револьвер, наставленный на толстого инженера.
— Вы кто такой? — спросил Глайтон, придя в себя.
— Я кто такой? — переспросил Баркер и сообразил, что он, черт побери, напрочь позабыл имя того бандюги, что терроризировал здешние края. Как же его… ну-ка?
— Барс! Барс мое имя! Слыхал?
— Не приходилось, — буркнул Глайтон.
«Мимо», — испугался Баркер и попытался скрыть промах подобием издевательской усмешки.
— А про Леопарда, небось, слыхивал?
— Тем более.
— Гм… А про Койота?
«Ненормальный, по-видимому», — подумал Глайтон.
— Вот-вот, некоторым полезно послушать, какие славные имена бывают у больших разбойников!
— Это уж точно, — согласился Глайтон.
— А как мыслишь, какая, к примеру, у меня?
— Сивый мерин.
— Не угадал, презренный пленник, не угадал. Ну, кровожадный такой, которого все боятся.
— Бизон, значит.
Баркер подумал, что все это явно не то, и продолжал:
— Нет, ну самый опасный зверь какой?
— Гризли.
— Не угадал опять. А впрочем, чего с тобой говорить. Раз не можешь угадать, обойдешься и так. Плевать я на тебя хотел!
Глайтону показалось, что лучше бы и дальше поиграть в нелепую угадайку. Хоть не будет всяких осложнении, а то вон как револьвер в руке прыгает, того и гляди…
— Зачем меня сюда притащили?
— Профессиональная тайна. Ты — мой пленник.
— Ну и что же мне… позволено делать?
— Обивать кушеточки. Ох, жаль, матерьялу нету!
«Точно, псих», — решил Глайтон.
— А кабы руки развязать, так можно и кулечки из бумаги сворачивать.
— Извините, мистер… как вас там? Гризли?
— Мимо, мимо, пленник. Зверь, который подкрадывается бесшумно, и все боятся его…
— Ну хорек… Тихо крадется, все его стороной обходят.
— Тоже выдумал! — зло прошипел Баркер. — Я что, по-твоему, на хорька похож?
— Чуточку, — неосторожно обронил инженер. — И очень кушать хочется… Можно мне чего-нибудь такого?.. Спасибо. Кстати, сколько мне еще тут сидеть?
— Вопросы задавать неположено, — строго отчеканил бывший заключенный. — Неположено иметь при себе вещи, которые могут быть использованы для членовредительства. Свидания разрешаются только по спецразрешению…
— Извините, мистер Койот…
— Не положено разговаривать! Чуть позже отберу шнурки. И ремень. Такой порядок.
Впавший в уныние Глайтон замолк.
— Ладно, если хочешь, можешь встать, так и быть, — смилостивился Баркер, — а то так и уснуть недолго.
— Да нет уж, пока ваша кличка на ум не придет — не усну.
— Вот-вот, давай соображай, кто самый знаменитый разбойник?
— Я! — произнес голос с порога.
В дверях стоял Тигр. Настоящий.
Незнакомец отдаленно походил на Баркера: те же редкие кошачьи усы, маленькие глаза. Но у него было лицо Тигра, а у сидевшего в углу комнаты Баркера — лишь жалкая пародия. Настоящий Тигр стоял с карабином наперевес, держа палец на спусковом крючке и как бы случайно наставив дуло прямо на Баркера. Тот, впрочем, уже давным-давно выронил в испуге револьвер. Глайтон, ничего не понимая, переводил взгляд с одного на другого.
— Эй, артист, что у тебя с костылем-то? — Тигр кивнул на обмотанную тряпкой вывихнутую ногу.
— П-п-поломал вот, — выдавил Баркер, машинально раздувая свою беду: авось смилостивится Тигр, не станет раненого человека…
— Кто такой? — повернулся Тигр к инженеру.
— Говорят, что пленник. Не знаю, правда, у кого и зачем.
— Где повязали?
— Возле фермы Ровера. Я инженер, на плотине работаю.
— Ясненько, — произнес Тигр и на мгновение задумался.
Баркер сжался от страха: явился настоящий Тигр, а он, обманувший сына разбойника, лежит перед ним один, совершенно беспомощный… Хоть бы дождались, пока он на ноги встанет… В тюрьме, вон, лежачего не бьют. Эти звери-то, видать, других законов и не знают…
Настоящий Тигр заговорил — спокойно, по-домашнему.
— Скоро появится мой сыночек. Встречаться с ним никакой охоты не имею. Но буду рядом, за стеной. Если кто из вас хоть раз пискнет — перестреляю всех! Я — Тигр.
— Ну, слава Богу, выяснили, что за зверь, — ухмыльнулся инженер, не понимавший, похоже, что пахнет жареным, — выходит, он и есть Тигр, да?
— Тс-с-с! — зашипел Баркер.
— Трепитесь сколько влезет, — бросил через плечо Тигр. — Парень может вынюхивать хоть целый день, а ничего не учует, так что давайте-ка, ну? Беседуйте, черт подери!
— Гм, — кашлянул неуверенно Баркер, — как делишки?
— Очень неплохо, — голос Глайтона слегка дрожал. — Погодка вот чудесная…
— Замечательная погодка. А на той неделе, того… ну, ветрено было…
— Послушайте, вы мне сказали, что вы разбойник и что у вас кличка по названию животного, хищного и опасного. А мне теперь кажется, что мистер, который спрятался за стеной, и есть…
— Да, — покачал головой Баркер. — И я тоже животное. Осел. Вне всякого сомнения.
К дому подъехал всадник. Спешился, вошел в дверь. Это был Робин.
— Мистер Глайтон, — быстро заговорил он, — вы поедете со мной. Я должен вас отпустить. Прошу об одном: не выдавайте места, где мы прячемся. А не то мне этого ненормального старика придется на себе волочить…
— Что вы, не беспокойтесь! — радостно отозвался инженер.
— Ступайте себе к Роверу и продолжайте работать, — Робин разрезал веревки и помог Глайтону подняться: все тело инженера онемело от долгой неподвижности. Из сумки Робин достал кой-какую еду и сунул Баркеру.
— Бери пока. Еще привезу.
— Извините, пожалуйста, — проговорил Глайтон. — Сам я все никак не соображу, а на будущее бы надо знать… Не ровен час, опять… В общем, вот этот господин — что за зверь?
Робин смерил взглядом несчастного артиста.
— Не зверь он, а сивый мерин.
— Вот и я так говорил! — радостно произнес Глайтон и, так ничего и не поняв в разбойничьих играх-угадайках, заторопился вон.
Когда Робин с инженером уехали, на пороге опять возник Тигр.
— Я еще вернусь! — пригрозил он Баркеру и тоже ускакал. Старик остался один. Молодого Тигра он больше не боялся: все-таки заботится, как о родном, прямо настоящий сын…
Сын! А ведь у него, Баркера, есть сын. Живет где-то не то в Питтсбурге, не то в Новом Орлеане. Однажды отцу в тюрьму двадцать долларов прислал! Жаль только, обратного адреса не написал…
А если вернется настоящий Тигр? Сатанинское отродье, сейчас он не решится, Робин близко, но потом, потом…
Точно! Видать, за «сломанную ногу» пожалел или решил, что никуда Баркеру не улизнуть…
Но нога-то цела!
Баркер дополз до двери и попробовал встать. Ступня глухо ныла, но, прихрамывая, идти можно. Опухоль сошла, можно было и раньше подниматься, но так приятно, когда кто-то о тебе заботится!
Луна ярко освещала долину. Вдали двигались два темных силуэта. Робин с Глайтоном. Они ехали в сторону Фолкстона.
Баркер смочил свою перевязку в холодном ключе и, хромая изо всех сил, поспешил в противоположную сторону. Если Тигр опять перейдет дорогу, тогда конец, определенно конец! Добравшись до гребня горы, Баркер оглянулся. Далеко внизу можно было различить мелькание красных точек: там работали при свете факелов. Одинокая тень приближалась по пустой дороге к ферме Ровера. Значит, Робин отпустил инженера одного.