Но фиг с ней с магией! Марак со всей печалью осознал, что он раб, рожденный рабыней. Здесь, это статус на всю оставшуюся жизнь. Благословенный Шумер, одно из самых развитых государств мира на сей день, просто не имело социальных лифтов! Вообще! Родился рабом, будешь им всю жизнь. Вниз еще можно спуститься по социальной лестнице, но вверх подняться нереально.
- Твою мать, – на исковерканном русском выразил всю глубину жопы, в которую попал, мальчик. Отношение ко всему произошедшему у него может быть любым, но играть пятилетнего мальчугана тяжело, почти нереально. Однако, за утро никто ничего не заподозрил. Он все так же шалил, смеялся, носился по двору поместья, и незаметно помогал обитателям по мелочам. Пять лет ребенку, уже почти взрослый, по здешним меркам. Вот так и получилось, что Марак изменился полностью всего за одну ночь.
А следующим утром он встал раньше обычного, и подобрав ветку у самого забора, отправился на задний двор. Притаился там и стал запоминать все, что видит. А посмотреть там было на что. Сутрук, глава стражи поместья, хотя там всей стражи четыре воина, гонял их в хвост и в гриву.
Он крутился на одном месте, выйдя один против четверых, с бронзовым мечом в руке, да щитом в половину роста, и всегда успевал отразить удары подчиненных. Меч этот стоит не меньше восьмой части такого поместья как это, а воин, что им владеет, не среднего умения, это точно. Сутрук был сотником в армии императора и не раз участвовал в настоящих сражениях
Когда бойцы разошлись, Сутрук позанимался еще полчаса, и тоже ушел омыться от пота. А Марак наоборот, вышел на ту же полянку и стал повторять все увиденные удары, только вместо меча в его руках была деревяшка странной, “загагулистой” формы.
Мальчик занимался упорно, как только мог. У него заболела кисть и он сменил руку. Ноги едва держали уставшее тело, но он продолжал. Он чувствовал взгляд в спину, так что нужно было показать себя с наилучшей стороны будущему преподавателю. Чувствовать взгляды на себя он всегда умел, просто раньше, будучи ребенком, не облекал это в слова. А теперь он использовал это в собственных интересах. Мальчик совсем выбился из сил, и упал на песок. Только тогда он почувствовал, что Сутрук ушел и больше не смотрит.
- Понадобится много времени и усилий, – пробормотал мальчик, глядя в синее небо. И был прав, потому что взаимное подглядывание продолжилось почти полгода, когда наконец, Сутрук вышел из своего укрытия, и молча поправил положение руки и ноги длинной палкой, больше похожей на короткий посох. Марак еще понятия не имел, как сильно он возненавидит эту палку, но знал, что пойдет сколь угодно далеко, чтобы перестать быть рабом.
Два года спустя.
Купец Марв вернулся домой из очередного путешествия, на этот раз в Индию. Путешествие было долгим, полным опасностей и прибытка, но главное, что по приезду домой, все было в порядке. Дочка подрастает, старший сын показал себя в путешествии с самой лучшей стороны, и Марв был счастлив. Только через три дня, намиловавшись с женой, которая правила этим уголком счастья в его отсутствие, он призвал к себе верного Сутрука.
- Я здесь, господин Марв, – вошел в первую комнату на мужской половине страж.
- Проходи, Сутрук, проходи и рассказывай, как тут все было без меня.
- Благодарю, господин. Все, как и всегда, хорошо. Жена Ваша благочестива пред богами и мужем, налоги выплачены, рабы работают, стражи стерегут, – склонил голову мужчина.
- Слышал я, что кухонная рабыня снова на сносях, и говорят, что твой отпрыск в ней, – усмехнулся купец.
- Может и мой, а может и нет, надо мага звать, как разродится.
- Будешь выкупать? – спокойно спросил Марв. Такое, пусть и редко, случается.
- Возможно. Смотреть нужно, кого родит. Если девку, то нет, – столь же спокойно ответил Сутрук. У него не было желания платить за девицу, да еще и обеспечивать ее приданым, а до того – растить. Пусть мать с этим разбирается. Если мальчик родится, тогда и думать будет.
- Понимаю, – кивнул купец, и ехидно прищурившись, спросил:- А кого другого выкупить не желаешь?
- Если Вы про Марака, господин, то еще думаю.
- А что так?
- У него есть воля, есть и упорство. Таланта нет, – пожал плечом воин.
- Ну, как я слышал, мальчик в семь лет выдерживает те же тренировки, что и твои подчиненные, а ты говоришь, что нет таланта? Да ты никак торг уже начал, и господина без штанов оставить желаешь?
- Начал, конечно, – улыбнулся на возмущение купца Сутрук. – С Вами ведь нельзя по другому, не то так цену заломите, а я потеряю подающего надежды бойца. Но время идет, и нужно давать ему в руки копье, но какое там капью рабу? – Воин был спокоен, как скала. Он знал, что с господином они договорятся, не в первый раз.
- Эх, отец его воином был справным, удачливым да сильным, – с намеком на отличную родословную, пробасил купец.
- Знаю. Я его хорошо помню, и в тренировочном бою с ним сходился один раз. Гвардеец, не меньше, а то и телохранитель, – покачал головой бывший сотник пехоты. Он видел однажды, как сражаются телохранители Императора, и знает о чем говорит. Элита воинов империи Шумер, сильно выделяется из любых других армейцев. Поговаривают, что они и против мага могут выйти, и даже победить. Конечно, не против магистра, но мастера завалят точно.
- Да, невероятный боец, овееный вниманием богов. И за сколько ты хочешь выкупить его сына? – сделал ударение на предпоследнем слове купец.
- Полторы цены взрослого раба, больше не дам, – сразу дал честную цену Сутрук.
- Три, – азартно включился в торг купец, но увидел кислое лицо стража. – Что?
- У меня всего полтора золотых. Больше золотого я не отдам, к тому же, это честная цена, господин. Вдруг мальчик родится? На что сына выкупать стану?
- Понятно, – кивнул Марв. – Цена, в общем, честная, именно столько он стоил бы на базаре Вавилона или Ура. Так что я согласен, но с условием, что пока ты на меня работаешь, он тоже будет у меня работать.
- Подходит. Но тогда его питание на вас, господин.
- Из рабского котелка пусть жрет, этот волчонок точно выживет, только сильнее станет, – спокойно пожал плечом Марв.
- Вот и договорились. Деньги занесу вечером.
Так Марак перестал быть рабом, но стал свободным, принадлежащим Сутруку. Его вписали в Книгу Свободных, и вычеркнули из Книги Рабов, но по факту, он не перестал быть рабом, только обязательства и принадлежность сменились. Марак это понимал не хуже остальных, а потому старался на тренировках изо всех своих сил. Стоит сказать, что этих самых сил у него было явно больше, чем у любого другого семилетки, но он скрывал их как только мог. Единственное, что выбивалось из картины нормального семилетнего мальчишки, так это выносливость. Он махал тяжеленным чурбаком, выданным ему вместо копья часами, тогда как любой другой, даже взрослый, давно бы слег от таких нагрузок. Кровь Титанов, это не просто слова, это куда более плотная и сильная аура, что, как “сказал” ему отец, даст долголетие, в районе трехсот-пятисот лет, большую силу, выносливость и живость ума. Последнее он и сам заметил, даже раньше, чем понял, что границ развития телесной силы или ловкости просто нет. Думать было легко. Он прошелся по всей школьной программе буквально за полгода вечерних размышлений. Объем внимания стал куда больше, и удерживать в уме задачи стало просто и естественно, да и решать их тоже.
Перейдя на институтскую программу, мальчик заметил некоторую тяжесть, но тоже ничего особенного. Мозги пахали как ломовая лошадь, только напрягай! К семи годам Марак подошел к середине институтской программы, и то, только потому, что вспоминать каждую отдельную задачу было сложно, и приходилось прикладывать усилия в течении дня, что бы вечером спокойно порешать. Математический факультет московского технического, это не фунт изюму. Там программа далеко не для тупых, но постепенно он ее перемалывал, заодно вспоминая многие нюансы, например способы быстрого счета, и забивая такие умения на подкорку. Пожалуй, именно это составляло большую проблему, а вовсе не сами расчеты.