Мышечная память так же не спешила запомнить все нужные движения, в этом смысле не отличаясь от любого другого человека. Ко всему нужна привычка, и эту самую привычку Марак нарабатывал не щадя себя. Основная проблема с тренировками оказалась не в них самих, а в питании. Рабов кормили далеко не досыта, но он огромное количество энергии тратил как на физические тренировки, так и на умственные, а мозги забирают как раз львиную долю сил. Но вот ведь штука! Как бы он не устал вчера, утром он был свеж, силен и ничего не болело. А он изрядно перетруждал мышцы, причем ежедневно! Это тоже влияние сильной и плотной ауры, что радовало мальчика безмерно. Непоседливость компенсировалась постоянным состоянием усталости, и только поэтому он мог сосредоточиться на всестороннем развитии. Ну, еще, конечно, посох Сутрука, это да. Он не щадил будущего воина, и колотил его за ошибки по спине и заднице от всей души. Увернулся? Молодец, ну а на “нет” и суда нет. Так текла жизнь Марака до четырнадцати лет, когда он официально стал воином и пошел в свой первый поход с купцом.
Тридцатилетняя Ишиба смотрела каравану хозяина вслед. Вместе с ним уезжал от нее старший сын и ей было больно от этого. Еще не старая женщина, но уже без нескольких зубов, изрядно пополневшая и оттого давно непригодная в постельные рабыни, она даже сейчас сохранила следы былой красы и одинокой не была. Но ни один мужчина не вытеснит из сердца любящей матери сына. Ему всего четырнадцать, а он уже просто копия своего отца. Высокий, статный, красивый... хищник. Это было видно во всем, во взгляде, прямом и уверенном, в походке, по-воински мягкой и тихой, даже в движении плеч, которое делал его отец, словно такие вещи могут передаваться на уровне крови.
Медный меч, выданный ему Сутруком в эту поездку, не болтается, а словно влитой, держится у пояса. Наконечник копья, с помощью которого молодой воин должен сам сделать полноценное оружие, выдан купцом, а щит давно сделан своими руками. Медь на умбон перекована из скоб, честно сворованных во время стройки соседнего поместья, а местный кузнец собрал щит и умбон в одно “тело”. Зачем ему этот умбон, было понятно каждому, но здесь, в просвещенной империи Шумер, так просто не делали, а потому, те кто видел, удивлялись. Да и форма щита не здешняя – круглая, словно глаз Шамаша, ноги не закрывает, да только вот подвижность увеличивает изрядно, в отличие от полуростовых плетеных щитов местных вояк. Тяжелые защитные конструкции не позволяют двигаться быстро и смело, и приходится рулить щитом буквально всем телом.
Был у парня и доспех для тела, только о нем, кроме кузнеца никто не ведал, да и он знал только то, что ковал сами чешуйки из меди, но и те “дырявые”. Зачем, почему, он не знал, получил заказ и выполнил, на том и все. Уже после, Марак своими руками навязывал их на кожаную куртку. Деньги на все это он честно заработал, так как четверть стандартной платы стража он стал получать с тринадцати лет, когда стал уверенно побеждать в бою не только четверку подчиненных Сутрука, но и его самого.
Быстрый, словно мангуст, сильный, как медведь и умный, как мудрец, он не знал себе равных на тренировочной площадке. Ловкий подросток, уже к тринадцати годам достигший роста в метр семьдесят, крушил “врагов” одного за другим. И ни разу за это время, он не показал своей истинной силы и скорости, даже намеком не дал понять, что то, что он показывает, это не максимум возможностей его тренированного тела. Зато каждую ночь, вставая за два часа до рассвета, он перепрыгивал глиняный забор поместья и у самой кромки воды отрабатывал полные комплексы с копьем и мечом, но там уже совсем на другой скорости. Он словно расплывался, а воздух стонал от скорости копья, да и само оно гнулось, сопротивляясь таким нагрузкам, довольно часто ломаясь. Найти подходящую древесину для него так и не получилось.
И вот теперь, этот парнишка уже полноценный страж, ушел в поход в дальние страны, где все чуждо, все другое. Где нет власти священной Империи, и смерть подстерегает на каждом шагу. Мать прощалась с сыном, стоя на дороге, что уводила его из родного дома.
Глава третья.
- Марак! Марак! Быстро бери Дора и на разведку! – Крикнул глава стражи каравана.
- Черт, снова на разведку, – уныло выдохнул парень, и прихватив светловолосого, темноглазого парня лет двадцати, легким бегом отправился вперед. Земля мерно уходила под ноги, щит мягко хлопал по спине, а рука привычно держала копье.
- Может уже пора? – В который раз спросил Дор, имея ввиду, что сойти с дороги было бы неплохо.
- Успокойся, я увижу их раньше, чем они попробуют напасть. А по дороге бежать куда проще.
Марак был уверен в себе, хотя бы потому, что почуять чужой взгляд он мог с большого расстояния, и во всю использовал это умение, уже не раз выручавшее караван в пути. Более того, оно уже принесло прибыток в два десятка золотых монет за продажу рабов, которые получились из пойманных разбойников. Когда стража каравана готова к нападению, их не застать врасплох, тем более, когда это полсотни голодных до добычи лбов. Сам Марак именно так получил свой бронзовый меч, как часть добычи от проданных разбойников. Он сразил в честном бою их атамана, и снял с него довольно короткий и не очень удобный меч, который теперь висит у него на спине рукояткой вниз. Он стал чем-то вроде страховки и не более того. О перековке этого чуда местной техники не было и речи – судя по знакам выбитым на лезвии, он зачарован на крепость, и медные клинки режет свободно. Пока что ни одной выбоины на нем нет.
Они бежали довольно долго, но вокруг был только лес. Вдруг, Марак почувствовал внимание, и его резко потянуло в сон. Из-за спины раздался звук падения, и парень понял, что это нападение. Первым делом он подумал на какой-нибудь газ, невидимый и не ощутимый, а потому задержал дыхание и со всех сил рванул по направлению недоброго взгляда. В лесок он вломился словно лось, перепрыгнул поваленное дерево, овражек, кусты, названия которых не знал и выскочил на небольшую полянку.
К этому моменту, он едва держался на ногах, так сильно хотелось спать. В засыпающем разуме вспыхнуло понимание – магия! Момент, и странный старик нелепо взмахивает руками, падая с бронзовым мечом в плече.
- Хах! – потряс головой Марак, сбрасывая сонное оцепенение, почти полностью блокированное аурой. – АРРАААА! – орет он изо всех сил, и буквально швыряет свое тело вперед, перехватывая левой рукой щит со спины.
Укол копьем, отвод щитом, снова укол на этот раз в ногу. Ругань раненного противника, упереть рукоять копья в свой бок, и повести ведущей рукой, начисто срубая голову раненому врагу медным острием. Пять метров до следующего. Не ожидает, можно. Марак резко садится на колено, и словно оставив свое копье лежать на воздухе, забирает у убитого серп, которым тот хотел его прирезать, и швыряет в переднего бегуна. Бросок неудачный, но главное не это. Отвлекся, испугался, и дыхание сбилось. Подхватил свое копье, которое едва ли успело спуститься сантиметров на двадцать, так быстро все было проделано, шаг вперед, оборот спиной и удар пяткой копья в солнышко, получившему туда же серпом. Благо, что не острой стороной.
Используя инерцию, снова пол оборота, и копье быстрее иглы в швейной машинке, сделало свой выпад. Труп, обливаясь кровью, как подкошенный, рухнул на мягкую травку подлеска. Прыжок, чтобы перепрыгнуть падающего и на щит обрушилась огромная коряга. Парня снесло на пару метров, но тот легко приземлился на ноги, благо, что краем щита попало выше брови и сотрясения нет, да и в глаз могло – было бы плохо. Хватит играться. Мгновение полной концентрации, щит отброшен, и семь точных уколов по ногам бандиты даже увидеть не смогли, словно свежий ветер пронесся между ними, оставив после себя раны в ногах. Лучнику, сидящему на дереве, досталось куда серьезней – Марак не стал рисковать и пришпилил его к дереву броском копья, как энтомолог бабочку.