Я подняла на него глаза. Все же, такие темные…
— Да. Убийцами. Они действительно убивали и даже не задумывались. Честно говоря, то, что ты другой меня немало удивляет. — призналась я.
Леон захохотал.
— А теперь представь мое изумление! Первый Охотник, который меня спасает от другого Охотника. Это что-то. Тогда в баре я даже не думал, что та немка нападет.
— Интуиция у тебя фиговая. — сделала вывод я.
Вампир пожал плечами.
— Но ты меня спасла. Честно говоря, я сильно тогда удивился. Сидишь-сидишь, почти ощущаешь неприязнь остальных. А ту — оба! — одна Охотница едва в горло другой не вцепляется! Сказать нашим, что ты спасла меня — не поверят.
Я грустно на него посмотрела. А ведь и правда. Не поверят…
Леон заметил мой взгляд и выгнул бровь.
— Что?
— Ты прав. Никто не поверит. Тебе не поверят твои, что вампира спасла Охотница, мне мои не поверят, что вампир давал мне свою кровь. Мы в плену предрассудков… — задумчиво произнесла я, опуская голову на вытянутые руки.
— Это точно. Но это не значит, что мы должны им следовать им.
— Слова вампира. Мы не должны, но следуем предрассудкам. — возразила я.
— А это слова Охотника. — Леон усмехнулся.
— Мда. А ты как хотел?..
Он поморщился. Глотнул чай и задумчиво посмотрел на стол.
— Иногда хочется быть нормальным. Жить, чувствовать жизнь, биение сердца. Знаешь почему некоторые вампиры становятся настолько жестокими? — Спросил Леон.
Я пожала плечами.
— За много столетий, которые проживаешь, любопытство, ярко пылающее вначале, быстро угасает. Больше ничего не хочется. Все что можно ты узнал, ничего больше не интересно. Люди становятся просто донорами. Очень сложно удержаться на плаву, если тебе несколько сотен лет. Хотя, эти вампиры становятся более равнодушными. Кровь для них — норма. Пьют мало. Но они уже не люди.
— Именно поэтому хочется быть нормальным?
— Да. Как ни странно. Тут без выбора. Или тебя помнут, убьют, или ты. Почти, как у людей.
Я вздохнула. Тяжело с ним говорить на такие темы. Социальный вопрос в глазах вампиров — это что-то! Я встала и направилась к дверям. Леон увидел это лишь тогда, когда я поравнялась с ним.
— Погоди! Останься. Пожалуйста.
Я пораженно на него посмотрела. Леон отвел взгляд. Он подвинулся, освобождая место рядом с собой. Я мысленно чертыхнулась и села.
— А теперь скажи мне правду. Раны все еще болят? — серьезно спросил вампир, глядя на меня.
Я удивилась. Так-так! А говорят, защита у Охотников совершенна! Где-то недоработали…
— Откуда ты?.. Ты читал мои мысли? — возмутилась я.
Боюсь подумать, что она там нашел!
— Нет. Я могу ловить твои эмоции, обрывки мыслей. Но полностью читать тебя не могу. Ты же… не совсем человек. Просто за столетие жизни я выучил поведение людей. И не отрицай, что боль прошла! Проверю! — спокойно ответил Леон.
Я сдалась.
— Да. Что с того?
— Тебе надо выпить крови. Успокойся! Моей крови. Ты хорошо восстанавливаешься, но если на том клинке был яд, то… — Леон говорил с нажимом.
— …Я давно бы дала дубу! Успокойся. Мне не сильно больно. Просто… К тому же, ты должен быть сильным. А выкачивая из тебя кровь, пусть и в маленьких дозах, я делаю хуже. Ты станешь слабее. — раздраженно закончила я.
— Маленькая доза для меня ничего не значит. А вот тебе будет полезна… Не перебивай!.. Чем быстрее ты поправишься, тем лучше. — Леон разозлился.
Я вспыхнула. Вот к чему приводит совместное проживание вампира и Охотника.
— Леон! Если ты хочешь, чтобы я побыстрее ушла отсюда, так и скажи! Я нормально могу передвигаться и уйду прямо сейчас. Прошу только дать мне время на один звонок. Если ты, конечно, не возражаешь! — ядовито проговорила я.
Я злобно посмотрела на него. Леон удивленно на меня взглянул.
— Я не это имел в виду…
— Мне все равно. Да, я буду благодарна тебе, что ты мне помог. Спас мне жизнь. Однако мое присутствие слишком долго захламляло твою жизнь. Прости.
Леон покачал головой.
— Прости, если я обидел тебя…
Я нервно выдохнула и встала. Нужно еще будет позвонить Бояну. Он или сам приедет или пригонит кого-нибудь из Охотников. Благо, желающих спасти мне жизнь и заодно подбросить до дома, было полно.
Вещи, которые Леон удивительным и непостижимым образом украл из моей спальни, были быстро покиданы в сумку. Я не медлила. Все тряпки смяты, положены в сумку, которую я с трудом закрыла. Леон не последовал за мной. Я же все еще сердилась на него. Как будто я его просила принести к себе домой! То же мне!..