— Возвращайся. Что тебе мешает? — фыркнула я.
— Угадай. — Демон красноречиво посмотрел на меня.
— Понятия не имею, о чем ты.
— Угу. Блин, как вы люди устроены! Неужели не легче жить, и не копаться в себе! — неожиданно воскликнул Хатор.
— Не легче. Даже сложнее, поверь.
Демон тяжело вздохнул, чем привел меня в тупое удивление. Демоны могут дышать? Насколько мне известно — нет. Тогда зачем симулировать? Чтобы от людей не отличаться? Глупо. Люди привыкли уже ко всему. Они вскормлены на Голливуде. Даже огромное нашествие демонов их не напугает. Просто подумают, что снимают новый фильм. Или же спишут все на погоду. Так произошло на Камчатке, когда демоны дрались за право владения землей. Разворотили половину гейзеров, если не все. А люди списали на погоду это миленькое 'разрушение'. Извержение вулканов и т. д и т. п.
Мне начинал надоедать наше молчание, где я чувствовала себя неуютно. Кто знает, придется еще дома просмотреть книги о проклятьях… За что мне такая жизнь?
— Хочешь ты того или нет, но принять решение придется. Тебе придется принять мое предложение.
— Сомневаюсь.
— Не зарекайся заранее.
— Я не зарекаюсь. Могу прямо сейчас сказать, что мой ответ: 'нет', - упрямо произнесла я.
— Тебе скоро понадобится помощь. Не важно, чья. И ты будешь рада любой помощи, даже моей.
— Не думаю, что когда-нибудь настанет такой день.
— Настанет, Ливия. Настанет. Нужно только подождать.
— На что ты намекаешь? — подозрительно сказала я.
Демон пожал плечами. Он глубоко вздохнул и посмотрел на него, где ярким светом сиял месяц.
— Ты сможешь вызвать меня очень легко. Просто прикоснись к ножу и подумай обо мне. И желательно, чтобы с тобой был браслет. Так, как гарантия того, что я тебя не убью. Если бы у меня был выбор, я не говорил с тобой. Честно говоря, твоя голова отлетела бы от тела раньше, чем мысли сумели оформиться. Я — демон, не стал бы тебя щадить. Но, увы! Другим способом проклятье не уничтожить. И мне придется ждать, пока ты сама перерубишь браслет.
— Откуда мне знать, что ты не убьешь меня, когда я освобожу тебя?
— Ниоткуда. — Честно ответил Хатор.
— Великолепно.
— Просто надейся. Мечты исполняются. Даже мы, демоны, мечтаем. Например, сейчас я мечтаю о свободе. И о той ведьмочке… Знаешь, грустно, когда вообще нет мечты. Вот тогда стоит брать веревку и вешаться на люстре, мешая родственникам смотреть телевизор.
— Ты случаем философом не был? — ехидно спросила я.
Он мотнул головой, посмотрев так холодно, что будь у этого взгляда сила, я стала бы льдом.
— Вспомни обо мне, когда узнаешь, насколько серьезно то, что происходит. — Неожиданно произнес Хатор. — Эти случаи важны не только для вас, Охотников, но и для нас, демонов.
— Какие случаи? — переспросила я.
— Ты скоро узнаешь. — Он повернулся и пошел обратно во тьму деревьев, откуда появился. Внезапно он остановился и продолжил. — Хочешь, дам совет? Не делай так, чтобы чувства вставали на первое место. Иначе тебя сможет убить даже слабый черт. Любовь полезна в тех случаях, когда ты знаешь, на что идешь. Если же она заставляет тебя забыть о семье — разлюби. Такое приносит много боли. Причем, не только тебе.
Я пораженно посмотрела на него. Точнее на его спину, он так и не повернулся. Хатор полностью выразил то, что со мной происходило. Полностью. Я была с Леоном, но забывала о том, что я на самом деле. А я — Охотница. И права на ошибки у меня нет. Делая то, что хочу, я кого-то предаю. Даже саму себя.
— Откуда…
— Просто знаю. Не спрашивай, откуда. Это мой совет тебе. Можешь поверить или нет. Я не заставляю. Ты поймешь мои слова нескоро. Но поймешь. — Он передернул плечами. — Вспомни, когда придет время, что я предлагал помощь. И вызови меня.
Я тупо смотрела в его спину, замечая, как она начинает растворяться во мраке теней.
До меня донесся обрывок фразы Хатора:
— Si odias la oscuridad es no significa que te odia.
Я непонимающе моргнула. Кажется, это был испанский. Что-то со словами: 'мрак' и 'ненависть'. Демон в своем репертуаре. Что он еще может сказать? Причем, русской девушке произнести не по-русски. Тупизм. Я вздохнула и поплотнее укуталась в куртку. Пальцы замерзли до такой степени, что, кажется, единственный способ их вылечить — ампутировать. Да, настроение у меня будет на нуле весь вечер. Если Алекс начнет задавать вопросы — убью. А потом сама убьюсь.