— Можно их убивать? Ты об этом? Ты псих!
Судя по выражению лиц вампира и демона, они были со мной солидарны. Даже более чем. Только если я хотела расцарапать Бояну лицо, они желали его смерти.
— Да, я псих. Но псих, защищающий людей. Ты не понимаешь, Ли. Они — звери. Их место лишь в аду. И чем меньше их останется на земле, тем лучше станет мир.
— Без тебя он точно был бы лучше, — проворчал Хатор.
Боян даже не повернул в его сторону голову.
— Ливия, я-то думал, ты поймешь меня. Как-никак именно твоих родителей убили демоны. Именно они…
— Ты перешел все дозволенные рамки Охотников. Тебя накажут. И убьют. — Сумела выговорить я.
— Значит, ты решила отойти от моего пути?
— Очнись! Я никогда на этот путь и не вставала. В отличие от тебя.
Боян задумчиво покачал головой, доставая из кармана небольшой пистолет. Хатор дернулся вперед, но бармен остановил его одним движением руки. Демон застыл со злым лицом.
— О, — восхитился Боян, — так правду говорят насчет боярышника. И ты, родной, забыл посмотреть на пол. Видишь, маленькая пентаграмма? Нет? Ой, ты сильно лоханулся.
Хатор еще раз попробовал к нему приблизиться, но невидимый барьер не пускал. Демон беспомощно опустил руки и продолжил уничтожать Бояна взглядом. Последнему это было все равно, что ежу джинсы.
— А теперь вы, голубки… — он повернулся к нам.
Леон тихо, но различимо зарычал. Боян покачал головой.
— Тихо! Ты может и бессмертен, а вот твоя подружка нет. Один выстрел и она отправится на небеса. Тогда вы точно не встретитесь. Потому что твоя дорога ведет в ад.
Перед глазами снова стало все темнеть. Глаза слипались. Я хотела спать. Заснуть и обрести покой… как хорошо… Почему у меня не так? Я хочу…
Бяон подошел ближе, целясь мне в лоб. Я тупо смотрела на него, ничего не ощущая. Бармен посмотрел на Леона, и улыбка тронула его губы. У меня на груди расстегнулся и выпал наружу медальон, подаренный ведьмами. Я услышала характерный звук.
— Значит, вместе?..
Перед глазами померк свет.
Еще один кадр, совсем неяркий, но почему-то запечатлевшийся в памяти. Что-то отбросило Бояна от нас. В потолок взвился столб света, в нем появились две фигуры. Одна — женщина лет тридцати, другой — мужчина лет шестидесяти. От их исходит неземной таинственный свет, который мне невозможно описать. Я вспомнила об ангелах, и проскакивает лишь одна мысль: 'За мной'. Больше ничего не хотелось, я ничего не чувствую. Боян встал, неодобрительно оглядываясь. Увидев 'ангелов', он замер.
— Бессмертные? — сдавленно проговорил бармен.
Мужчина и женщина ничего не сказали. Они стояли и чего-то терпеливо ждали. В подвал ворвалась группа людей, раздались выстрелы, а меня опять клонит в сон. Чувствую прохладные руки Леона на себе и расслабляюсь. Мне все равно… Среди бесконечных голосов узнаю два: Игоря и Верки. Хатор куда-то исчезает, руна наверняка сломана. Верка бросается ко мне, но заметив Бояна, поворачивается к нему и отвешивает громкую пощечину. Раздается приглушенный смех среди Охотников. Бессмертные остаются безучастными.
Теперь меня тормошат три пары рук. Я жутко устаю и хочу спать.
Около Бессмертных появились две девушки. Я их узнала. Ведьмы. Рита и Катя. Боян уже беспомощен, и он это великолепно понимает. Из ниоткуда появился еще один мужчина. Среднего роста, рыжеволосый (!), но, тем не менее, бледный. Он одет характерно для их расы, на пальце массивный перстень. Он кивает Леону, подходит к Бояну и чуть ли не плюет ему в лицо. О, представитель клана здешних вампиров. Тех, кто подписал договор.
— Он наш! На нем смерть наших сестер! — почти кричит Ритка. Её глаза гневно сверкали. Месть заводит слишком далеко.
— Мы будем судить его у нас, в Центре, — кажется, голос Лучезара. Ну вот, конец моим тайнам! Потом будет пилить про мои отношения с вампирами. Устроит испытания или что еще похуже.
— Вы его не осудите, а отпустите! — прорычала ведьма. Вокруг неё стало образовываться грозовое облако. Катька более спокойно стояла в стороне, но тоже выражала неодобрение.
— Мы возьмем его на свой суд. — Негромко проговорил глава вампиров.
— Нет!..
— Мы его…
— Вы не осудите!..
Далее голоса слились в один единый гул. Мне стало так противно, что даже захотелось заткнуть уши. Как же я ненавижу общие собрания! Вместо нормального обсуждения начинается перебранка и разбор полетов. Неожиданно властный голос разнесся по подвалу, заставляя остальных затихнуть.