Схватив его за рукав мундира, я резко дернул его на себя, попутно обвив ногами его руку и плечо. Нарушив его центр тяжести я сделал переворот в бок, попутно используя его тело ради импульса, чтобы мне было легче подняться.
Послышался хруст его костей, и я не обращая больше внимания на иллерийца и его магию, рванул к постаменту где лежал мой друг, до которого оставалось всего ничего.
— Магия! — увидев меня, рявкнул иной.
— Что магия? — спросил я не понимая, что он говорит.
— Твоя магия. Дать мне! — произнес он и протянул свою руку.
Второй раз повторять мне не пришлось. Я понимал, что нужно от меня иному, поэтому схватив его руку, я сконцентрировался и потянулся своими энергетическими каналами к его.
— Не двигайся! — послышался голос сбоку и я увидел Сервантеса, который стоял рядом, взяв меня на мушку своего пистолета.
Я даже внимания на него обращать не стал, будучи занятым передачей своей магической энергии иному, похожему на жука.
Послышался громкий хлопок и пуля выпущенная из пистолета попала в мой доспех и отскочила от него на землю. Стоило Сервантесу выстрелить, как он тут же свалился на землю.
«Видимо, кто-то из иных использовал против него тоже самое, что и против меня», — подумал я, а буквально в следующее мгновение чуть было не упал в обморок — настолько магия, которая творилась в небе, была сильной.
У меня потемнело в глазах, но я продолжил передавать магию иному, не обращая внимания на то, что твориться вокруг.
А затем, ослепительно-яркая вспышка озарила ночное небо и впервые за долгое время я ощутил страх.
Буквально в следующее мгновение форт Блистательный был стерт с лица земли.
Винсент Рошфор
Настоящее время
Руки Багрового Палача дрожали, а сердце отбивало настолько бешеный ритм, что казалось еще немного и оно выпрыгнет у огненного мага из груди.
Заклинание, которое он использовал, истощило не только магические ресурсы, которые ему передали его солдаты, но и собственные, но это целиком и полностью стоило того. Не обращая внимания на усталость и ломоту во всем теле Винсент улыбался.
Его Карающий Перст угодил ровно в центр форта и сейчас внизу все заволокло пылью, которая поднялась в воздух, закрывая обзор Багровому Палачу.
Он недовольно цокнул языком, когда все подзатянулось и выль никак не хотела оседать на землю.
Старшему сыну Рошфоров хотелось поскорее увидеть последствия своего заклинания, поэтому он не вытерпел и не обращая внимания на то, что магической энергии у него осталось всего ничего, рванул в сторону форта.
Подлетев к Блистательному на максимально близкое расстояние — такое, чтобы не касаться пылевого облака, Винсент завис в воздухе, пытаясь рассмотреть все, что происходит внизу.
Бестолку. Не было видно абсолютно ничего.
Багровый Палач выругался. Опускаться вниз ему очень не хотелось, но он понятия не имел, сколько еще будет над фортом висеть это облако, а силы его были не безграничны. Во всяком случае, сейчас.
Винсент был очень дотошный и щепетильный в делах государственной важности. Да, после этого заклинания выживших быть точно не должно, но он должен был удостовериться лично. Ведь это его ответственность и его репутация, а к своей репутации он относился с полной серьезностью.
Он вложил в заклинание все, что у него было и нисколько жалел об этом. Теперь нужно просто проверить.
«Ладно», — Рошфор начал медленно опускаться вниз, не забыв перед этим, обмотать лицо шарфом, который лежал у него в магической сумке. Внутри облака ничего видно не было, поэтому Винсент продолжил свой спуск, пока его ноги, наконец, не коснулись земли.
«Дурацкая пыль!» — подумал он, покрутив головой по сторонам.
Пылевое облако было настолько густое, что дальше своего носа огненный маг не мог рассмотреть практически ничего. Так как опасаться тут Багровому Палачу было нечего, он спокойно пошел вперед смотря себе под ноги, чтобы не дай Бог, случайно не навернуться.
Винсент был уверен, в том, что все кто здесь находился превратились не в то, что пепел, а вообще в абсолютное ничто. И это касалось не только живых.
Рошфор был уверен, что и от форта Блистательный, теперь останется лишь светлая память в головах его врагов и он не смог сдержать улыбки.
Это знание радовало его.
А вот Жозе Жумельяка ему, даже, было немного жаль. Кардинальский сын был хорошим солдатом, а главное — патриотом своей родины. Винсент знал, что сын высокопреосвященства сделал бы все во благо своей страны и в том числе, отдал бы жизнь за родную Галларию.