— Если это ты Филлипс — заходи, если же нет — убирайся к черту, кто бы ты не был, — донёсся крик из дома.
Я оценил гостеприимство, с улыбкой входя в дом. Меня встретил затхлый воздух вперемешку с запахом лекарств и болезни.
— Где ты Уил? Это я, Филлипс.
— Иди в гостиную! Первая дверь направо.
Я пошел на голос и обнаружил сухого, долговязого старика распластанным на диване. Присел в кресло напротив, снял солнцезащитные очки, посмотрел на Бреддока. С нашей последней встречи он заметно постарел. Сколько лет прошло? Тридцать? Пятьдесят? Я уже давно потерял счёт времени.
— Дерьмово выглядишь.
— Не дерьмовее твоей рубашки, засранец. Я позвал тебя не выслушивать очевидное о моем состоянии здоровья, для этого у меня есть лечащий врач.
Я с досадой осмотрел свою любимую гавайку, и что с ней не так? Бреддок поднялся на локтях, его руки дрожали от слабости, кое-как сел.
— А зачем собственно ты меня позвал Уил? — спросил я посмотрев ему прямо в глаза.
Он молча что-то вытащил из кармана больничной рубашки, протянул мне. Мгновение колеблясь я все же взял с его руки серебряный перстень с зелёным камнем. Покрутил в пальцах, улыбнулся, зажал в кулаке.
— Так просто? Столько лет спустя ты сам отдаешь мне его?
— Прости, красивую речь не приготовил. А что мне ещё остаётся? Детей у меня нет, отдать кому-то другому из наших я не могу, ты знаешь правило — у каждого по одному. Да и откровенно говоря я уже не уверен, что кто-то сможет их защитить лучше тебя.
Я вновь посмотрел на перстень, затем на Бреддока, подался вперёд и сказал улыбаясь:
— Так вы же от меня их должны защищать. Забыл кто тут главный злодей?
Я откровенно веселился. Причем, в тот момент я ни капли не жалел Бреддока, повидал много таких до него, и думал увижу ещё не мало после.
— Не только от тебя. В мире много желающих заполучить их. Тебя это забавляет, меня от части тоже. Странная штука жизнь, я не единожды отбивал это гребанное кольцо от тебя, а теперь отдаю сам. Но… — он пожевал губами подбирая слова, — ты изменился, не так ли? Я это давно понял. Ты уже много лет знаешь где все эти побрякушки, но перестал предпринимать попытки завладеть ими. И не говори, что ждал пока я сам загнусь, это не так. Я много думал, и решил что в руках того, кто знает долгую историю этого кольца ему будет лучше всего.
— Глупый поступок, — я больше не улыбался, скалился, — глупый поступок сумасшедшего старика. Но знаешь, я позволю тебе умереть естественной смертью, это моя плата, тем более судя по твоему виду случится это действительно скоро.
— Ты уже давно забыл зачем ищешь их, — Бреддок не унимался, — твой разум остыл, а сердце больше не такое черствое. Играешь в хладнокровие по привычке, боишься, что если перестанешь гнаться за этими чертовыми безделушками, то потеряешь смысл существования. Ты как кот из мультика, который даже догоняя мышонка не съедает его сегодня, чтобы было за кем бегать завтра.
Улыбка сошла с моего лица, я помрачнел. Что-то было в его словах, что-то, что я давно ощущал но никак не мог ухватить. Простая истина плавающая прямо на поверхности.
— Что? Задумался наконец? То-то же. Оно сейчас у тебя в руках, а ты его даже не надеваешь. Разве не об этом ты мечтал все эти гребанные годы? Все крутишь-вертишь потому, что не понимаешь на кой оно тебе. Заблудшая душа из мира давно канувшего в лету. Пережиток прошлого, рудимент, если угодно. Как тебя не назови все верно.
Он взял со столика бутылку с водой, попил, зашелся кашлем, его лицо посерело. Я смотрел на него с недоумением чувствуя себя старцем, которому указал на ошибки ребенок. В тот момент весь груз прожитых лет навалился на мои плечи. Как он это сделал? Деморализовал, уничтожил, растоптал одними словами. Пустой трёп, без малого почти мертвеца, вывернул меня наизнанку.
— Не нужно так на меня смотреть, никакого подвоха нет, только наблюдение старика с высоты опыта прожитых лет.
— И что же по твоему я теперь должен делать? — спросил я стараясь сохранять хорошую мину при плохой игре.
— С голой жопой бегать, я на кой знаю? Я тут не квесты раздаю, и не на путь истинный наставляю. Включи мозги, подумай хорошенько. Мне кажется, ты в силах принять верное решение. Я всегда считал, что каждый приходит в этот мир с какой-то целью, неужели ты прошел такой долгий путь ради вечной беготни за этим мусором?
Он снова зашелся страшным кашлем, я молчал. Разговор давался старику все сложнее, пожалуй его стоило завершать.