Большую часть времени она просто лежала откинув прочь все проблемы и переживания, и лишь поняв, что начинает засыпать, тщательно помылась и облачившись в уготованную слугами ночную рубашку, мягкие тапочки и побрела в покои.
Коридоры замка в такое время суток казались абсолютно безжизненными. Часовые выглядели как предмет интерьера, и сливались с холодными серыми стенами. Исходя из того, что говорила Катерина, Элизабет с трудом, но все же нашла королевскую спальню. Дверь была слегка приоткрыта. Заглянув через узкую щель, она убедилась, что пришла по назначению, и только тогда вошла внутрь. Было довольно темно, горевшая одинокая свеча на комоде никак не справлялась с задачей. Но на стенах было достаточно подсвечников, на каждом из которых было по пять таких свечей. Ведьма щелкнула пальцами и все они вспыхнули. Ей было невыносимо интересно осмотреться. Огромнейшая кровать была закрыта светло голубым балдахином. Справа от неё располагался приличных размеров камин, закрытый кованой, крученой решеткой. В углу у окна стоял небольшой столик пара стульев, ну и, конечно же, комод с зеркалом у входа. В комнате было уйма свободного места. В стене слева Элизабет заметила дверь, и не справившись с приступом любопытства тут же открыла ее. Там царила кромешная темнота, и потому, ее осмотр она решила перенести на дневное время.
Затушив свечи, ведьма плюхнулась в кровать. Чистый шелк приятно окутал тело, а перина была настолько мягкой, что создавалось ощущение, будто лежишь на облаке. Ей предстояло найти ведьму, или что мало вероятнее ведьмака, чем черт не шутит. Но все это будет завтра, главное не утонуть в здешней роскоши и не забыть зачем она тут.
Сон уже начал поглощать ее, когда громкий стук выдернул из этого состояния. Элизабет открыла глаза и стала прислушиваться, желая понять, что это было. В комнате царила звенящая тишина. Через окно попадало немного лунного света, который лишь слегка выделял очертания предметов в темноте. Страх тут же парализовал тело. Подождав некоторое время девушка успокоилась посчитав, что это был сон. Устроившись поудобнее, она вновь начала погружаться в мир грёз, как вдруг почувствовала тяжесть на ногах. Что-то ползло по одеялу вверх прямо к изголовью. Элизабет не задумываясь спрыгнула с кровати на пол, зажгла магией свечи в комнате и воскликнула:
— Люцифер! Ты меня до смерти напугал! Мне казалось, я просила остаться с Катериной!
— Я и остался, но рассеянная королева забыла в замке банку с зельем и впала в истерику. Вот я и решил помочь, — мурлыкнул тот в своё оправдание.
— Банку!? Но где же она? — Элизабет окинула взглядом комнату и увидела её стоящей у подножья кровати, — И правда забыла. Ты молодец Люцик, без неё Катерине будет очень плохо, — поглаживая, похвалила кота.
Раздался глухой стук, и обеспокоенный голос часового из-за двери спросил:
— У вас все хорошо, Ваше Величество!? Я слышал какой-то шум.
— Да все хорошо. Возвращайтесь на пост.
Утихающие шаги в коридоре дали понять, что никто больше не услышит разговоров. Элизабет подхватила на руки кота, банку с зельем и, открыв окно сказала:
— Ты уж позаботься о своей новой хозяйке, ей и так не просто. И в следующий раз не подкрадывайся молча, а то я от страха запущу в тебя что-нибудь.
— Хорошо, — мяукнул кот и лизнул её в нос, — А теперь бросай!
Ведьма отпустила их в свободное падение. Люцифер на лету превратился в большого орла, и ловко подхватив могучими лапами банку в воздухе, улетел прочь. С минуту постояв у открытого окна, любуясь ночным небом, и проводив любимца взглядом, Элизабет пошла спать.
Утро встретило Катерину попадающим через окошко игривым лучиком солнца. Хорошенько потянувшись, она замерла. Потихоньку приходило осознание того, где она проснулась. Глазам предстала чуждая комната в доме ведьмы, а не родные королевские покои. Тоска тут же волной нахлынула на нее, но она постаралась от неё откреститься. Встав с кровати, стало понятно, что тело ещё поднывает после вчерашнего.
Хотя возможно оно уже поднывает, ведь проклятие никуда не делось. Доковыляв до бочки с водой у стола, Катерина закатила рукава, и её внимание привлекло древо проклятия на руке. Цвет опадал, и на его месте появлялись маленькие ягоды.
— Недолго тебе мучиться осталось, если Элизабет не успеет, — проговорила она сама себе вслух.