Элизабет вошла и плюхнулась на один из стульев, напротив нее села Катерина и с ходу накинулась с вопросами:
— Ну что? Уже есть результаты?
— Прости, но пока ничего. Я потеряла много полезного времени из-за ранения. На меня напали и я несколько дней лежала без сознания.
— Что? Значит опасения Ричарда все таки оправдались? Я считала, что это все не имеет реальной угрозы. Как это произошло? Наверное по пути в замок?
— Нет. Меня пытались похитить садовники через прореху в стене. Пришлось воспользоваться магией, и позволить подстрелить себя часовому лучнику.
— Великий грифон, ты в порядке? Наши стрелы обмазывают ядом…
— Да, — перебила Элизабет, — уже знаю про яд Карумского лесного червя. Все в порядке, Батор подсобил.
— Ну прости. Я не предавала этому большого значения. Ричарду только дай повод волноваться. Рада, что все обошлось, — оправдывалась Катерина.
— Ничего, — снисходительно ответила Элизабет, она действительно не злилась. — У нас другая проблема, Ричард вернулся буквально сегодня. С ним все хорошо, но он потерял много людей. И еще этот… — ведьма ненадолго задумалась, — В общем не помню имени, молодой капитан погиб.
— Гейл? — утвердительный кивок от ведьмы, — он был славным парнем, и очень искусным воином. Батор тренировал его чуть ли не с пелёнок. Да упокоит его душу великий грифон. Что произошло? Неужели этот мерзкий Альберт решил развязать войну?
Элизабет молча округлила глаза, будто нашкодивший ребенок.
— Ты не спрашивала у Ричарда? — выдвинула предположение Катерина, глядя на подругу.
— Да как-то не подумала об этом. Там просто обстоятельства: к тебе спешила, и он так неожиданно вернулся, да и видела я его впервые. Не хотелось накидываться с расспросами, — пыталась оправдаться ведьма.
— Он твой муж! Ты должна интересоваться такими событиями — это естественно.
— Да понимаю я все. Не нужно давить на меня. Вернусь в замок — обязательно спрошу, — звучало даже немного обиженно. — Я не ожидала столь скорого возвращения. Вообще думала, что справлюсь раньше, но тут все закрутилось. А когда сегодня проснулась Батор сообщил, что Ричард прибудет с минуты на минуту — я запаниковала. Хотелось вовсе бросить всю эту затею.
— Нет! — вскрикнула Катерина, — Прошу, не бросай задуманного, ты единственная моя надежда.
— Да не брошу. Мы уже слишком сильно увязли во лжи, чтобы отступать. Меня… То есть тебя… В общем королеву видели здоровой слишком многие, теперь включая и Ричарда.
— Как думаешь, он ничего не заподозрил? Как он отреагировал на мое чудесное исцеление?
— Та как? — Элизабет задумалась над ответом, — Обрадовался, как же ещё? Даже слезу проронил, — она говорила нарочито пренебрежительно, а про поцелуй и вовсе решила смолчать. Ни к чему сейчас сцены ревности, да и признаться, что этот момент ей понравился было страшно даже самой себе.
— Я могу представить. Он суров и серьёзен со всеми, но не со мной. Жаль я этого не увидела, — Катерина вдруг поникла, упиваясь своей печалью. Уж слишком сильна была тоска по семье, — Как там Вильям? Расскажи как мой мальчик?
— Замечательно. Очень умный и заботливый мальчуган. Безумно любит тебя, не отходил от меня после покушения. Приносил мне воду и еду, поправлял одеяло.
Катерина уткнула грустный взгляд в пол. Материнское сердце безумно тосковало по сыну. Не проходило и минуты, чтобы перед глазами не встал его образ.
— Он у меня такой, — натянув улыбку чтобы сдержать слезы произнесла королева, — Гуляй с ним почаще в саду, он это очень любит.
— Хватит, Катерина. Я найду виновного и ты сама будешь гулять с ним хоть каждый день. Все образуется, вот увидишь.
Катерина в ответ лишь тихонько заплакала. Тоска и печаль выливались из нее тяжёлыми градинами слез. Она закрыла лицо ладонями, королеве не пристало проявлять слабость на людях, но она ничего не могла с собой поделать.
Элизабет подошла и приобняла ее за плечи. Подметила, что слишком много горестных слез для одного дня. И как она могла допустить даже мимолетную мысль, чтобы бросить все? Сейчас смотря на убитую горем подругу, она эту мысль прогнала раз и навсегда.
— Все, хватит. Слезами делу не поможешь. Скоро все закончится, и ты вернёшься к своей жизни, а я к своей.
Удивительно, но Элизабет почувствовала страх перед этим моментом. Она очень быстро начала привыкать жить вне одиночества. Ей понравилось постоянное общество слуг и маленького принца. Живя в замке она стала больше ценить уединение и если ей все же хотелось побыть одной это было очень легко реализовать. Но пока это чувство ведьма прятала в глубине себя, рядом с поцелуем Ричарда, который пробудил в ней женское нутро.