— Входи дитя, — голос был стар, скрипуч и прозвучал совсем рядом — О нем не беспокойся, не укусит, коли у тебя нет дурного помысла.
Королева сделала робкий шаг внутрь и оказалась в небольшом коридоре, осмотрелась в поисках хозяйки. Здесь стояли стеллажи с большим количеством банок. Их наполняли различные травы и жидкости, которые было тяжело рассмотреть в полумраке. В дальней комнаты виднелся тусклый свет.
Королева сделала еще несколько не уверенных шагов и замерла от страха. В темноте у подножья стеллажа сидел огромный чёрный пёс, его два крупных глаза горели зелёным светом. Он пристально смотрел на женщину, глаза огоньки мерно раскачивались во мраке.
— Люцифер! Не пугай нашу гостью. Проходи дитя, не стой. Я же сказала — он не кусается, — голос донесся откуда-то из-за спины, и в тот же момент входная дверь с грохотом захлопнулась, засов опустился, отправился в паз с громким бряцаньем метала. Женщина вздрогнула от неожиданности все ещё боясь сделать шаг вперёд.
Пёс встал и неспешно проплыл мимо во вторую комнату, недовольно порыкивая. Королева "взяв себя в руки" последовала за ним.
У небольшого стола стояла скрюченная старушка маленького роста и нарезала овощи ржавым ножом при ничтожно маленьком огарке свечи. Огонек трусливо подрагивал из последних сил разгоняя мрак. За её спиной, в котелке на огне, что-то готовилось и наполняло комнату на удивление приятным запахом. Обстановка в комнате царила крайне мрачная и угнетающая. Слева у стены стояла кровать укрытая изъеденным молью покрывалом и пара низких тумбочек, заставленных огарками свечей в склянках. Справа у стены стоял длинный стол с горшками и различной глиняной посудой. Каждый элемент интерьера буквально кричал о бедности бытия хозяйки.
Пёс прошествовал через кухню, совершил мощный прыжок, и тут произошло нечто удивительное. Его тень воздухе съежилась и на стол приземлился уже не пес, а кот. Он плюхнулся на попу и тут же принялся старательно вылизывать чёрное брюхо.
— Чем я могу тебе помочь дитя? — спросила старушка, отложив в сторону нож, и вытирая руки о затертый серый фартук.
Голос снова донесся откуда-то из-за спины, и королева стала бессознательно озираться по сторонам, пытаясь найти глазами кого-то ещё, но никого больше не было.
— Ходит слух, что вы лечите любые болезни, — немного отойдя от увиденного начала она.
— Люди… Им свойственно преувеличивать. Да, я лечу, но лишь то, что мне по силам, — наглаживая кота, сказала ведьма скрипучим голосом — с чем ты пожаловала ко мне?
— Я была у лучших лекарей и целителей королевства, никто не знает что со мной. Жизнь словно потихоньку покидает мое тело. Меня мучают жуткие головные боли и слабость.
Ведьма прищурила глаза, пристально осмотрела женщину с ног до головы. Некоторое время молчала, то будто принюхиваясь, то словно прислушиваясь к чему-то. В котелке мерно булькала кипящая вода, потрескивали угольки в очаге. Огонек умирающей свечи зловеще дрожал.
— Я чувствую проклятье, сильное и очень давнее проклятье ведьмы. Покажи лицо, дитя, я хочу видеть насколько я права.
Королева откинула капюшон и стыдливо взглянула ведьме в лицо, в комнате повисло неловкое молчание. Редкие, тонкие пряди седых волос спускались по лицу. Они больше походили на лозу увядающего растения нежели на волосы молодой женщины. Через бледную, как мел, кожу просвечивали темные веточки — капилляры и сосуды. Глаза впалые, безжизненные, с тёмной кожей вокруг.
Картина открывшаяся ведьме ошеламила, она впервые видела столь ужасающие последствия проклятия. Но это была не единственная причина. В обезображенных болезнью чертах лица она видела нечто знакомое, и теперь неприлично пялясь, до боли в висках пыталась вспомнить.
Королева не выдержала затянувшейся паузы и пристального взгляда старой колдуньи и отвела взгляд.
— Знаю, это отвратительно. Каждый день просыпаясь, я старательно избегаю зеркал, чтобы не видеть своего отражения. Уже много месяцев я не выхожу из замка, ведь взгляды людей прикованные ко мне, сводят с ума.
Ведьма будто не слыша ее шагнула из-за стола и протянула руку к обезображенному лицу женщины. Королева замерла несмотря на отвращение к морщинистой старухе в грязном тряпье. Ей меньше всего хотелось обидеть последнею надежду на исцеление. Ладонь старухи, на удивление гладкая и нежная, скользнула по щеке. Вопреки ужасному внешнему виду пахло от ведьмы приятно. Этот запах напоминал аромат букета луговых цветов. Королева вновь подняла взгляд на лицо ведьмы и обнаружила в ее глазах искру понимания, словно она вспомнила что-то, что давно знала, но забыла.