— Открывай, или я выбью эту чёртову дверь! — доски снова загрохотали, прогибаясь под увесистыми ударами.
Катерина очень надеялась, что после внезапного появления Батора, с вероломным выбиванием этой самой двери, Элизабет магически усилила ее, или что-то вроде того. У бугая был топор, так что при желании он мог разобрать дверь на маленькие щепки.
Не успела Катерина подумать об этом, как раздался треск и на уровне лица из доски показался металлический треугольник лезвия. Она снова вскрикнула от неожиданности, а бугай приступил с остервенением вонзать топор в одно и тоже место.
— Люцифер! Пожалуйста! — закричала Катерина и слезы окропили ее лицо, — Люцифер! Ну где же ты?!
Доска с диким стоном выплевывала щепки в комнату после каждого удара топора. Разъяренный мужчина рубил до тех пор, пока в двери не образовалось небольшое окошко. Он втиснул в него лицо, обдирая лицо о раздробленные края древесины, но не обращая на этот досадный факт никакого внимания. Алкоголь сильно притупил боль, да и что эти царапины в сравнении с предвкушением сладкой мести? Его глаза бешено вращались в глазницах в поисках ведьмы, но в плохо освещённом коридоре казалось никого не было.
— Ведьма! Выходи старая! Я все равно тебя найду! — прокричал он в прорубленное оконце.
Катерина по прежнему стояла в углу, справа от двери, сжимая в руках металлический совок. Он не мог ее увидеть с этого ракурса, для этого пришлось бы просунуть всю голову, но его лицо слегка выпирало над дощатой плоскостью двери и она решила этим воспользоваться. Катерина перехватила ручку совка поближе к краю, размахнулась, прицелилась, и изо всех сил впечатала его мужчине в лицо. Раздался хлюпающий хруст сменившийся металлическим звоном и грохотом. Лицо мужчины исчезло, в двери зияла черная дыра. С улицы доносились невнятные угрозы, ругань и проклятия.
Катерина надеялась, что бугай потеряет сознание от удара, но похоже он лишь ещё сильнее разозлился. Времени было немного, пренебречь им было бы ошибкой с ее стороны. Дыра в двери была достаточно большой, чтобы запустить руку и нащупать засов, поэтому оставаться тут было совсем не безопасно. Бежать в лес ночью тоже не лучшая идея, рассчитывать на встречу с Люцифером не приходилось, а помимо него там обитает много опасных тварей. План был следующим: бежать в подвал попутно распахнув заднюю дверь. Бугай решит, что она сбежала и ринется в погоню, а она тем временем отсидится в подвале. Конечно если он все же раскроет обман — ей несдобровать. Хоть двери в подвальных комнатах и выглядят крепкими, они все же остаются деревянными, но рискнуть стоило.
И вот, Катерина, не выпуская из рук свое нелепое, и неэффективное оружие, ринулась в кухню для осуществления своего спасительного плана. У нее было время пока бугай приходит в себя после удара, были все шансы выжить в эту ужасную ночь, но… Да, в ее судьбу в самый решающий момент вмешалось это подлое «но», которое всегда все портит.
Она бежала по кухне в сторону подвала, как раз огибала таз, в котором недавно нежилась омывая тело парящей водой, когда голову прострелила адская боль, ноги подкосились, перестали слушаться и она рухнула на пол едва не расшибив голову о край стола. Приступ настиг ее в самый решающий момент, если бы у нее была ещё хотя бы минута, все обернулось иначе. Тело сковали судороги, мысли затмевала невыносимая боль, но Катерина изо всех сил старалась вспомнить где сейчас находиться банка с чудесным зельем, что варила ей Элизабет. Сейчас даже один глоток этого зелья мог исправить ее состояние, угомонить приступ и позволить спастись. Время ещё было, но она никак не могла вспомнить где оно. Приступы застигали ее каждый раз врасплох, в совершенно непредсказуемых местах. Несколько раз выручал Люцифер, притаскивая банку, но чаще она сама могла добраться до нее, на что уходило уйма времени. Катерина попыталась вспомнить где в последний раз произошел приступ, вроде бы на кухне, а значит и банка где-то рядом. Она с трудом открыла глаза, тусклый свет свечей делал больно и по щекам побежали неконтролируемые слезы. Она обвела взглядом комнату и увидела желаемое на тумбочке, у дальней стены, и из последних сил поползла к ней, превозмогая боль. Мышцы закаменели от судорог, каждое движение причиняло боль, но она продолжала ползти на локтях к своему спасению.
За спиной послышались сначала шорохи, а затем раздосадованные крики бугая. Он пытался просунуть руку в отверстие в двери, но оно оказалось слишком маленькое и достать до засова не вышло. Тогда мужчина заглянул в дом и торжествующе рассмеялся. Его нос был свернут в бок, лицо измазано кровью, но казалось сейчас его это совсем не беспокоит.