- Ульрик, поди...
Они не остановились продолжая свою неспешную прогулку и парню пришлось догнать их и присоединяться. Растерянный от неожиданности, и злой от того что вдруг почувствовал себя собачонкой семенящей у ног хозяйки, Ульрик вместе с тем (и против воли) ощутил как приятное волнение наполняет грудь.
Учтиво склонив голову - на это не обратили внимания - Ульрик подстроился к их тихому шагу, заняв место со стороны Госпожи. Сейчас Высокая прятала в себе излучение своей невероятной силы и власти, и со стороны напоминала обычную очень красивую женщину. Гордую аристократку, прогуливающуюся по парку, об руку со старым бароном.
- Как тебе бал? - Не поворачивая лица она слегка откинула голову, так чтобы свысока наблюдать за юношей.
- Если честно, ещё не понял, - Ульрик пожал плечами.
- Не забывай добавлять «Госпожа», - тут же вмешался Ронрейв, видимо памятуя об их прошлой общей встрече.
- Госпожа, - согласился Ульрик, почтительно кивая под её любопытствующим взглядом. - Я просто не любитель подобных увеселений. Предпочитаю отдых по проще.
- Какой честный мальчик, - восхитилась Правительница. - Другой бы на твоём месте соловьём заливался, показывая какой он учтивый и утончённый. А ты... смутьян, хулиган, провокатор, и, наконец, просто хам.
Сказано это было самым спокойным и милым тоном, но на Ульрика вдруг повеяло холодом. Госпожа остановилась, тем заставив встать и мужчин. Оставив локоть барона, повернулась к юноше. Её тёмные глаза смотрели в упор лишая уверенности и силы. В них-то и плавала её энергетика, свёрнутая тугими смерчами.
- Ты знаешь что предстоит тем, кого я забираю с собой к исполнению Долга?.. Как я смогу быть в тебе уверена?
Ульрик не смог выдержать её требовательного взгляда. Он молчал опустив глаза, ответа у него не нашлось.
Госпожа, обращаясь к стоящему рядом Ронрейву, склонила к плечу подбородок:
- Очень похож, верно?
- Вылитый Алекс, - согласился барон.
- Нет не вылитый, Алексей был жёстче, - заметила Госпожа. - И если ты, Ульрик , сможешь стать хотя бы в половину таким сильным воином каким был твой отец... То значит я не зря выделила тебя среди прочих.
Ульрик знал, что по внешности, ему от отца достались лишь белые волосы, и видимо Госпожа и барон говоря об их схожести подразумевали что-то внутреннее.
- Лови моменты малыш, - наставительно подмигнул Ронрейв. - Один из тысячи удостаивается беседы с нашей прекрасной повелительницей. После бала, забудь о том как о сне...
- Стрэм! - Высокая оборвала барона на полуслове. - Сходи погуляй. А тебе, юноша, разрешаю пригласить меня на танец.
Не обращая внимания на пятящегося Ронрейва (Что такого старик услышал в Её голосе, от чего у него стал такой испуганный вид?) Госпожа благосклонно приняла сбивчивое приглашение Ульрика, и протянула ему локоть.
Так, об руку, они прошлись до ведущей в бальный зал лестницы, а их появление среди вальсирующих пар вызвало шок и шёпот.
И они танцевали. И музыканты послушно подстраивались под их неторопливое кружение...
Молча, неторопливо - Ульрик вёл партнёршу и голова его кружилась от такой к Ней близости... И женщина, и правительница, и как прекрасная статуя некой богини - тёплая и недоступная одновременно; вожделенная, но и бесконечно далёкая, недосягаемая...
И он желал борьбы - сам себя хулил за свой детский восторг; и тут же, неосознанно, мечтал чтобы время остановилось и их плавное движение длилось вечно...
А она плыла и плыла, задумавшись о своём, невольно уйдя в воспоминания прошлого, всё более и более очеловечиваясь. Быть может, она вспоминала свой первый танец? И человека, чья рука тогда смело легла ей на талию и увлекла в волшебное действо - в течение плавного ритма, в касание тел и пленительной музыки... в то особое состояние, где партнёры выходят в иную плоскость общения - даже если молчат.
Ульрик вёл... как падал в водоворот, головой вниз. Он бережно нёс, прижимал к себе этот прекрасный. Полный скрытой страсти цветок, пульсирующий изнутри мощью и жаром вулкана... Алмаз, скрывающий в себе силу звезды...
И слабы все сравнения. И никаких образов или слов, не хватало передать то... ту... О Ней!.. Она - Высокая!! Высшая!!! И даже сейчас, когда она открыла ему свой лик глубокой чувствующей женщины... и он, забыв обо всём, тонул в исходящем из неё дурмане... Он всё равно не желал быть рабом! Всё равно не хотел стать рабом... даже обожествляя её. Даже когда голова шла кругом...
- Ты помнишь окончание стихотворения? - спросила она, спокойно и мягко. И Ульрик вздрогнул от неожиданности, вдруг осознав, что она уже некоторое время смотрит прямо ему в глаза. Прямо в душу...
- Прочти... - просит.
И он, неспешно, но с чувством, глаза в глаза, продолжил с прерванного куплета: