Ульрик развернулся к трибуне, приглашающее раскинув вооружённые сталью руки.
Горилаобразный Балеан Виккей - у него даже форма черепа очень напоминает обезьянью. Прежде чем напасть на Ульрика, он кромсает воздух огромным двуручным мечом, а потом рубит Ульрика сверху наискось.
Ульрик ныряет с подшагом под меч, и падая на одно колено, пружиной взмывает вверх пропарывая Виккея от паха и через живот до самой грудины...
Плечо Ульрика набухает кровью. Тренированное по специальным методикам отца, сознание пытается «закрыть» рану, но хотя крови меньше чем могло бы быть, однако каждое его резкое движение вызывает очередной разрыв. Он же не изменённый. И все вокруг ожидают когда же он обессиленный упадёт. Им кажется у него в глазах уже пляшут «серые мошки». Думают - он уже труп... И потому от желающих с ним повоевать нет отбоя. Каждому из них хочется получить эту славу... Они ведь не знают, что он уже умер...
Вебер Граасс, рослый, здоровый, на полголовы выше Ульрика. Он слишком прямолинеен и недалёк. Он вертит меч как пушинку, но слишком бесхитростно с полной уверенностью в своей правде - в своей правоте в том, что должен убить человека всего за несколько слов: «Где и кому я что задолжал».
Меч подходящего Вебера пишет очередную восьмёрку, когда рапира скользнув в провал между движением длинного лезвия колет Граасса в грудь, в сердце, и третье тело падает наземь.
А с неба начинает накрапывать мелкая морось.
Раненая рука ещё слушается. Укол Вудверта прошёл сквозь мышечные ткани не повредив хрящей, а боль это слишком незначительный повод чтобы помешать Ульрику умирать по-своему. Боль вроде и есть, но она сейчас не чужая, она просто часть организма.
Усток Макдауэл. Ульрик не хочет его убивать и чуть не расплачивается за это когда спата Макдауэла оставляет кровавую риску у него на бедре повыше колена. Но Ульрик уже у него за плечом, в «мёртвой зоне». Эспадон и рапира падают, выпущенные; и ударом из под руки Ульрик вгоняет кулак в челюсть противника, одновременно подталкивая ладонью второй руки голову Устока навстречу удару.
Челюсть в дребезги, а сам неудавшийся поединщик - к трупам. Без чувств. Но живой.
Ульрик не глядя по сторонам подбирает оброненное оружие. Его движения слегка заторможены.
И не поймёшь сейчас, от чего на трибуне взвыла не своим голосом Генриетта Макдауэл...
От радости дура вой! Что сын жив остался!.. Ты-то, наверно хотела чтобы он меня разделал.
С трибуны где сидит знать летят первые возмущённые крики - о том, что Шелли дерётся не честно, подло, не по рыцарским правилам.
Ульрику на них наплевать. Он уже слегка покачивается, но делает это скорее для того, чтобы ввести в заблуждение следующего поединщика. А ещё он вдруг обнаружил, что вот так покачиваясь, ему стало удобнее стоять.
Ну? Кто там следующий?
Гордон Брадье попадается на его уловку. Бьёт прямо, без хитростей.
Эспадон Ульрика блокирует кривой удар спаты, а шпага догоняет пытающегося уйти в приседе врага, рубящим по горлу.
Брадье почти обезглавлен. Из рассечённых артерий толчками выбивает кровь. Он уже мёртв. Пятый.
А толпа - чернь - позабыв кто тут главный злодей, ревёт в восторге от незабываемого зрелища. Им пусть хоть все господа перережут друг дружку.
И Ульрик опять собран. Он не потратил ни одного лишнего движения и значит сэкономил силы. Стоит, ждёт очередного желающего прославиться его убийством. Вот только с той стороны, строй не сразу находит такого героя. С лёгкой заминкой, но кто-то всё же собрался с духом, и пока скрипят по лестнице шаги спускающегося, то за его спиной, оставшиеся, незаметно выдыхают. Их первоначальный пыл уже утух. Он таял по мере того как в грязь падало очередное тело.
Заминка заметна со стороны и Ульрик отвечает на это широкой улыбкой - для Госпожи. Та восседает подобная величественной бесстрастной статуе.
Только глаза Ульрика не улыбаются вместе с губами. Глаза мертвы.
Гордон Кракраст вытаскивает из ножен ещё и кинжал уравнивая шансы. Невысокий квадратный крепыш, он кружит вокруг Ульрика пытаясь зайти со стороны раненого плеча.
Ульрик вздымает вверх эспадон, словно готовясь для рубящего удара, но не бросается на Кракраста.
Взмах - и брошенный меч торчит из груди замершего с раззявленным ртом и выпученными глазами Гордона. Рапира тут же вспарывает по горлу - под подбородком...