А взглядов хватало.
Интересно, что более их занимает, моя личность, или они пялятся на мой шрам? - Ульрик в этот вечер не хочет видеть даже братьев, не говоря уже об их сестре Милене, или ещё о ком. И даже узнав в дороге от Ричарда о том, что в той загадочной карете едет какая-то троюродная или четвероюродная племянница самого барона Ронрейва, возвращающаяся из гостей от Гуудов, то и ради неё Ульрик не засуетился - он вовсе не обязан ей представляться. Много их там таких... А потому - таз, ужин, и спать. Дядьку дожидаться не требуется, он там, с друзьями, такими же как и сам, здоровыми, волосатыми, громкоголосыми. По любому станут до полуночи вспоминать дела их общей юности - то бишь ужрутся... Ничего, Валид будет где-то там поблизости, присмотрит.
Утром он встал привычно с рассветом. Дом спал, глухой и тихий. Гости проснутся ещё не скоро, а уж в дорогу и вовсе выйдут с обеда - женщинам пудра и макияж; старикам от «вчерашнего» отойти, от встречи старых друзей...
Одевшись юноша выскользнул из комнаты и не обращая внимания на вопросительные позы встречавшихся ему в коридорах и лестнице заспанных слуг, выбрался на воздух.
Деревня уже понемногу просыпалась. Шастали куры, чинно вышагивал петух; какой-то дворовый мальчишка ходил с лопатой убирая по белому свету оставленные вчера лошадьми «яблоки» - негоже этакому добру вокруг дворянского дому валяться.
Идиллия доброго крестьянского утра.
Красота-а... Ульрик ещё минуту стоял втягивая воздух, настраиваясь на окружающую энергетику, а затем качнувшись на носках пошагал до подступающей почти в плотную к домам кромке леса и растворился среди стволов и кустарника.
Неслышный и незаметный, подобный лесному призраку, он скользил между деревьев и вряд ли кто сейчас признал бы в нём того холодноватого прямоспиного дворянина какой недавно вышел из дома. Лицо стало мягче, глаза теплее, человечнее. Лишь здесь, в одиночестве, Ульрик мог побыть самим собой. Человеком умеющим любить окружающий его мир, всю его красоту и гармонию. Это подарок отца. Отец научил Ульрика слушать и чувствовать окружающую природу. Отец был воином, но не простым, особенным. Он учил сына быть в лесу хозяином, а не гостем. А Ульрик не только взял власть над лесными тенями, но и полюбил их. Полюбил шёпот листьев в кронах, бег ветерка в траве, шум дождя и емкую речную глубь... запах трав и смолистых сосен, стрёкот кузнечиков...
Описав порядочный круг, Ульрик вышел к реке недалеко от деревни и прилёг в траву созерцать плавное течение вод.
А над водою мягко стелило парною дымкою... Аромат леса и трав напитывал тихим блаженством... Разгорающаяся зоря золотила мир...
Ульрик был просто другой, не такой как все. И даже упрямец-дядька, родная кровь, уже давно смирился с этой его инаковостью. Отцовские гены. Тот тоже не походил на прочих. Отец вообще был чужой среди этих холмов. Пришелец. Чужак. И хотя дядька - брат матери Ульрика - перенял от отца очень многое, но всё равно, дядька-то здесь местный и живёт неотделимо от местных законов - от Кодекса Рыцаря.
И понятия аристократической чести неумолимы: Рыцарь должен быть холоден и с врагом безжалостен; галантен с дамами; строго блюсти сословные различия. И, конечно же, отстранён от слезливостей и мягкостей.
А руки Ульрика гладят траву...
- Простите, вы не заняты? - окликнул его детский голос, и Ульрик был на ногах ещё прежде чем фраза успела отзвучать.
В глазах потемнело, поплыло. Как обухом по голове - перед ним стояла Наталь, его пропавшая сестрёнка... Льняные белые волосы слегка вьются, алые по-детски припухлые щёчки, незабудковые очи...
Удар сердца - и он уже бережно сжимает хрупкие детские плечики, всматривается ей в глаза...
Но прежде чем губы успели разжаться, пришло понимание - не она... Такой, Натали была в восемь лет...как вот этой вот девочке. Настоящей Натали сейчас должно исполниться пятнадцать.
- Вы меня с кем-то спутали? - вежливо и без испуга спросила девочка, непринуждённо как это умеют только дети.
- Извини малышка, - Ульрик разжал пальцы и неловкими движениями разгладил смявшееся розовое с белым кружевом платьице. - Не напугал тебя?
Тот факт, что девочка сумела к нему незаметно приблизиться, как-то вылетел у него из головы.
- Всё в порядке, - уверила девчушка.
- Сестрёнка у меня пропала, - вздохнул Ульрик, вновь опускаясь в траву. - На тебя похожа.
Девочка присела рядом, серьёзная, с этакой детской пытливостью заглянула ему в глаза.