Предупреждение получилось более чем внятным, но и оно не заставило рыцарей отступиться. Зарыли мёртвых, двинулись дальше - пешком. И этот день превратился в кошмар, плавно перетёкший в ночное безумие. Отряд потерял восьмерых ещё прежде чем лунный свет объявил полуночь, но и тогда каждый куст, каждое дерево грозили рыцарям смертью. Доселе не уязвимые на просторах Шотлэйнда, способные увернуться от лучной и арбалетной стрелы, здесь, на землях Шелли, их умения почему-то оказались бессильны. Те, кто раз за разом нападал на отряд, каким-то образом не давали изменённым уловить из эмоции и через это воздействовать на меткость прицела, лишить уверенности, заставить выдать своё местоположение. Такие вещи натренированное сознание изменённых делает автоматически, но в этот раз против Верных словно бы выступили призраки...
А может, это Алексей Шелли, обучая своего сына, ещё тогда предполагал, что именно сможет потребоваться сыну в будущем.
В ту ночь погиб Каазин Гууд, а на следующий день флегматичный Гастон Марви. Трупы соратников уже давно не закапывали, ибо в такие моменты оставшиеся в живых становились наиболее удобной мишенью. А на плечах не потащишь - в руках следует держать взведённые арбалеты.
Каких только слов не услышали леса Шелли, за то время пока через них тащились обречённые рыцари: И проклятия, и позорящие род Ульрика речи, и вызовы на честный бой, и грязную брань.
А латы не снимешь - из кустов, мимо которых ты двигаешься, может прилететь отравленный шип. Так что, уж лучше в латах.
Последняя ночь настигла мстителей когда до замка Шелли осталось всего три-четыре часа быстрым ходом. И трое, измученные и усталые, измотанные и физически и душевно, разбили походный лагерь просто попадав у первого попавшегося небольшого пригорка. Они сегодня тащились весь день по дороге после того как всё же зарыли своих двух товарищей не переживших ночного похода.
В эту ночь они никуда не двинутся. Они станут спать.
Все двое последних долгих суток, каждый из них ждал свой отравленный шип или стрелу под забрало. А после, и брони поскидывали, и всё лишнее пооставляли - всё это им уже не потребуется, там, куда они так упорно идут... И действительно - а зачем покойнику лишние вещи?
Их влекла вперёд честь, упорство, и гордость. Так они думали. Так они понимали это... Они просто уже не могли повернуть назад, зная что им придётся идти по пути из могил, тех, кто шёл вместе с ними... Ведь отступить, означало - предать.
В эту последнюю ночь, укладываясь на ночлег, они попрощались друг с другом, и даже не стали делить ночь на дежурства - ясно, что часовой умрёт первым. Они просто легли и уснули. Готклин Форкаст и Макдауэлы, сын и отец.
Новое утро, светлое, ясное, солнечное. Ригор Макдауэл проснулся от того что его толкает в бок его сын, Усток.
- Мы ещё живы чёрт подери... - Ригор сел и зевнув задрал голову лаская взглядом облачную синеву неба. - Жаль, мальчик мой, жаль... Я искренне надеялся что не увижу твоей смерти... а ты моей. Видимо господин Шелли желает посмотреть с каким лицом один из нас станет закапывать тело другого... А глянь сын! Какое чудесное сегодня небо!
Вглядываясь в облачные выси, Ригор не замечал странного, напряжённого выражения на побледневшем лице сына, его прищуренных глаз и сжатых в тонкую линию губ.
- Отец, - коротко позвал Усток и кивком указал ему за спину. Ригор Макдауэл неторопливо и с чувством собственного достоинства обернулся.
В трёх шагах от него, на пригорке, сидел мужчина. В простом сером плаще; высокий, плотный, мужественное лицо с треугольной волчьей формой глаз; прямые русые волосы и уверенный спокойный взгляд. Сильные даже на вид руки пусты, на коленях разряженный арбалет. Он явно давно здесь сидит ожидая их пробуждения, и около ног парня лежит словно спит Готклин Форкаст. Точнее - тело Готклина.
- Ты выглядишь много старше своих лет, Валид сын Тарида, - заметил ветеран.
- Профессия отпечаток накладывает, - легко согласился Валид.