— Ты так и не сказал, как называется твоя родина, — сказал я. — Откуда ты, Дэйв?
— Из Кашфы, — отозвался он.
— А королеву твою звали Джасра?
— А, слышал уже… Ты-то сам откуда?
— Из Сан-Франциско, — сказал я.
Дэйв покачал головой.
— Не слыхал.
— И не услышишь… Слушай, у тебя зрение хорошее?
— Ну?
— Когда мы смотрели на бой, там несли флаг… ты не разглядел, какой?
— Глаза уже не те… — вздохнул он.
— Зелено-черный, с какими-то зверями.
Дэйв присвистнул.
— Бьюсь об заклад — лев, терзающий единорога. Похоже, это Далт.
— Что это за символ?
— Янтаритов он ненавидит, вот что это значит. Даже воевать их ходил когда-то.
Я выпил вина. Неплохое…
Значит, тот самый…
— С чего это он их так ненавидит? — спросил я.
— Да они вроде бы мамашу его пришили, — сказал Дэйв. — Какие-то пограничные разборки… В общем, сам черт ногу сломит во всех этих историях. Не знаю…
Я вскрыл консервную банку, отломил от каравая краюху и сделал себе сэндвич.
— Ну а дальше что было? — сказал я.
— А где я остановился?
— Принц сговорился с Далтом, потому что беспокоился о матери и собирал войска.
— А, ну да, тогда-то меня и забрили в пехоту. Ну и пошли. Еле добрались — принц с Далтом вели нас какими-то жуткими местами. Но дотопали все-таки до этого замка. Вот. А потом началась та же самая петрушка, что и сейчас там творится…
— И все?
Дэйв рассмеялся.
— С самого начала у нас все было плохо, — сказал он. — По-моему, кто бы ни сидел за этой стеной, для него управиться со стихиями — раз плюнуть… ну, тот смерчик ты видел, да? Это еще семечки. Нас всем по порядку попотчевали — землетрясение, буран, молнии. И все равно лезли мы на эти стены. Видел я, как моего брата обварило до смерти кипящим маслом. Вот тогда я и решил, что с меня хватит. Дал деру и залез сюда. Никто за мной не гнался, так что я ждал тут и смотрел. Может, зря, конечно, но хрен его знает, как все могло повернуться… Должно было, конечно, повернуться так, как я и ожидал. А все вышло наоборот, да и возвращаться поздно было. Они бы мне башку оттяпали или еще чего-нибудь, если б я вернулся.
— Что случилось-то?
— По-моему, там Джасра руку приложила. Она явно мечтала сама с Шару Гаррулом разобраться и эту крепость занять. Может, она его разогрела — в доверие втерлась, перед тем как ударить. Она старика побаивалась, похоже. И тут подваливает ее армия, и ей приходится действовать — хотя она еще не готова. Вызвала она старика на колдовской поединок, пока ее гвардия давила его людей. Ну и победила вроде, хотя я понял так, что и ее потрепало неслабо. А на сынка-то как разозлилась — привел, понимаешь, армию без ее приказа. Ну да все равно — гвардия открыла ворота, и Цитадель пала. Потому я и говорил, что ни одной армии Крепости не взять. Разве что изнутри, как в тот раз.
— Откуда ж ты все это знаешь?
— Так я ж говорю, дезертиры все этой дорогой идут, я их кормлю, они мне рассказывают…
— Ты говорил, что кто-то еще штурмовал крепость. Это что, уже после того, как ее заняла Джасра?
Дэйв кивнул и снова глотнул из горлышка.
— Так ведь… пока не было ни королевы, ни принца, в Кашфе переворот произошел. Дворянин один, Касман, брат одного из ейных любовников-покойников — был такой Джасрик… Касман этот, ясно, захотел убрать с дороги и королеву, и принца. Ну и навалился на Крепость. Раз десять штурмовал, не меньше. Так и не взял. В конце концов у него болт упал, по-моему. Потом Джасра сынка куда-то отослала — набрать еще одну армию, наверное, да и отвоевать Кашфу. Не знаю. Давно это было…
— А при чем там Далт?
— С ним расплатились добычей из Крепости — ох, добра там, наверно, было! — и он отвалил со своим полком туда, где обычно ошивается.
Я сделал еще один глоток вина и отрезал кусок сыра.
— А ты, значит, тут так и сидишь? Похоже, здесь не очень-то разгуляешься…
Дэйв кивнул.
— Так дело-то в чем? Дороги домой не знаю. Сюда нас привели такими дорогами… Я-то думал, что помню, где и как идти, а начал искать — и не нашел. Может, конечно, заплутал я, только никогда раньше мне так не плуталось… А здесь — что, здесь я проживу. Через пару недель слободки отстроятся, крестьяне вернутся — кто бы ни победил. А крестьяне верят, что я святой, молюсь тут и размышляю. Как ни спущусь, благословения просят, пить-есть дают, да и про запас еще…
— Так ты святой?
— Прикидываюсь, — пояснил он. — Им приятно, а мне полезно… Только им не говори.