— Верно… Но откуда ты узнала, где меня искать этим вечером? Не станешь же ты убеждать меня, что встретились мы случайно.
— Мы шли следом за тобой. Ждали в том доме, который через дорогу от «Окровавленного Билла».
— Ты что, предвидела события этой ночи?
— Мне казалось, что должно было произойти нечто подобное. Если б я знала все наверняка, я конечно же предотвратила это нападение.
— Что происходит? Что ты знаешь об этой истории, какое она имеет отношение к тебе?
Винта рассмеялась, и я вдруг понял, что слышу ее смех впервые. Это не был холодный, дразнящий смешок, которого можно было б ожидать от пассии Кэйна.
— Давай отчалим, пока не начался отлив, — сказала она, — а то мой рассказ может занять всю ночь. Ну так как, Мерлин? Безопасность или удовлетворение любопытства?
— Не откажусь ни от того, ни от другого, но по очереди.
— Идет, — сказала она и повернулась к тому слуге, который был пониже, — к тому, которого я ударил.
— Джарл, иди домой. Утром скажешь отцу, что я решила вернуться в Лесной Дом. Скажи ему, что ночь была хороша и мне захотелось поплавать, так что я забрала лодку. О Мерлине не упоминай.
Джарл приподнял шляпу.
— Будет сделано, миледи.
Он повернулся и направился обратно — туда, откуда мы пришли.
— Пойдем, — сказала Винта, и мы втроем — я, она и здоровый парень, которого звали, как я потом узнал, Дрю, — пошли по пирсу туда, где был пришвартован длинный узкий баркас.
— Ходил под парусом? — спросила Винта.
— Бывало, — сказал я.
— Ну и отлично. Можешь подать мне руку.
Так я и сделал. Пока мы убирали сходни, ставили паруса и отходили, сказано было немного — и все о деле. Дрю сел на руль, мы занялись парусами. Потом мы долго сменяли друг друга на шкотах. Ветер был несложный. Почти идеальный, если уж совсем честно. Мы очень легко пересекли гавань, обогнули волнолом и вышли на рейд. Сворачивая плащи, я заметил, что девушка одета в темные брюки и плотную рубашку. Очень практично — словно она планировала это приключение. На поясе, который она сняла, висел настоящий боевой клинок, а не какой-нибудь изукрашенный драгоценными камушками кинжал. Уже только при взгляде на то, как она движется, создавалось ощущение, что с этой штукой она обращается на редкость умело. К тому же Винта сейчас кого-то мне напоминала — но кого? Я никак не мог вспомнить. Сходство было в манере жестикулировать, в голосе — но не в чертах лица… Не это важно. Мне нужно было обдумать более важные вещи, и, как только все пошло по накатанной колее, а мы — нужным курсом, у меня появилась возможность утопить взгляд в темной воде и привести мысли в порядок.
Я знал основные события ее жизни, несколько раз мы встречались с ней на больших приемах во дворце. Она знала, что я — сын Корвина, родился и воспитывался во Дворах Хаоса и происходил из семейства, которое издревле в кровном родстве с Янтарем. Судя по прежним нашим беседам, она знала, что я несколько лет жил в Тени — пускал там корни и поднабирался кое-какого образования. Похоже, что дядя Кэйн не горел желанием скрывать от нее наши чисто семейные дела… что навело меня на мысль о том, как далеко заходили их отношения. Я слышал, они были вместе несколько лет… Следовало поинтересоваться, что же именно она обо мне знает. Опасаться ее я не опасался — просто надо было решать, что придется выложить в обмен на информацию (а она явно знала кое-что) о тех, кто устроил на меня охоту в этих краях. Было, было у меня ощущение, что нам придется поторговаться… У нее не было видимых причин интересоваться именно мной — ну разве что оказать любезность члену семьи, который так удачно подвернулся под руку. Двигала ею, насколько я мог понять, жажда возмездия, отмщения за убийство Кэйна. Нужно было торговаться, постоянно держа это в голове. Иметь союзника всегда хорошо. Но нужно было решать — какой фрагмент полотна я готов для нее приоткрыть. Хочу ли я, чтобы она вмешивалась в водоворот событий, закрутившийся вокруг меня? Во-первых, я сомневался в этом, а во-вторых, неясно было, какой компенсации она потребует. Скорее всего, Винта просто хотела поучаствовать в охоте — а то и возглавить ее, — какой бы она ни была. Лунный свет подчеркивал плавные черты ее правильного треугольного лица, и было несложно мысленно дополнить этот портрет до классической маски Немезиды.
Лодка шла уже далеко от берега, подгоняемая восточным бризом, и огромная скала Колвира, в диадеме которой драгоценными камнями горели огни Янтаря, плыла над горизонтом. Не раз уже испытанное чувство восторга вновь накатило на меня. Пускай вырос я в безумном колышущемся полусвете и неэвклидовых парадоксах Дворов, где красота всегда имела сюрреалистический оттенок, я чувствовал, что каждый раз, когда я посещаю Янтарь, город все больше и больше затягивает меня, — пока наконец я не осознал, что он стал частью меня, пока я не стал думать о нем как о доме. Я не хотел, чтобы эти склоны штурмовал со стрелками Льюк или чтобы Далт устраивал рейды своих коммандос возле этих стен. Я точно знал, что душа поведет меня сражаться, защищать город…