— А он что, сдержаться не мог?! Или он подстилка у твоих ног, что пошел у тебя на поводу?! В любом случае, вашу участь решит отец! А если узнают соседи, они заставят нас отказаться от тебя. Некто не будет жить рядом со швалью. Тебе выбьют клеймо шлюхи и отпустят с миром. Не захочешь сдохнуть от голода, будешь позволять себя трахать в борделе за еду и хлеб, а он придет к тебе как клиент. Думаешь, после того, что вы натворили, отец вас поженит? Мечтай дальше, шалава, может, в следующей жизни Всевышний смилостивится и соединит вас. А теперь идем. Мне надоело с тобой разговаривать.
Элан схватил ее за косу и поволок в подвал. Его не заботило, что она кричала, как ей больно, что чуть не упала на лестнице. Его не трогали ее слезы. Он был зол. Она была для него недостойной швалью. Открыв дверь пустой комнаты, Элан толкнул ее с такой силой, что она упала.
— Здесь будешь сидеть до приезда отца. Он решит, что с тобой делать, — произнес строго.
Зарият посмотрела снизу на злобное лицо брата. Подняться с прохладного бетонного пола не было сил.
— А если я в туалет захочу? — спросила она, захлебываясь слезами.
Послышался скрежет. Элан пододвинул ногой железное ведро к проему двери. В следующую секунду девушка увидела, как он с силой пнул его. Ведро больно ударило в бедро.
— Туалет для шлюхи подан, — криво усмехнулся он.
— Элан, ты не можешь так! Она твоя сестра. Пусть спит в своей комнате. Я побуду с ней, — в дверном проеме появилась мать.
— Пока старшие уехали, я в доме решаю все! Она будет здесь до приезда отца. Не давать ей ни есть, ни пить. Путь привыкает к своей участи. Кто ее пожалеет, будет наказан. Я вынесу это на семейный суд. Иди спать, мама.
Зарият с ужасом смотрела, как захлопывается дверь, а потом щелкает замок. Она знала, что ее ждет, когда все вскроется, но не думала, что это произойдет так быстро. Больше всего она волновалась не за себя, а за двух любимых людей. Элан обещал Саяру руки отрубить. Если он это сделает, то его будут судить, а Саяр останется калекой.
— Всевышний, не допусти этого, умоляю тебя. Это я виновата, только я. Пусть брат успокоится и никто не пострадает, — заплакала она.
10
Лия была рада, что мачеха попросила ее научиться готовить местные блюда. Хотя бы было, чем заняться. Девушка не привыкла слоняться без дела. В школе оставалось немного свободного времени, поэтому сейчас безделье казалось в тягость. К тому же, Аша была доброй женщиной. Она окружала теплом и заботой, словно родная бабушка. С Теей Лия тоже познакомилась. Это оказалась сорокапятилетняя женщина ничем не примечательной внешности, худая и длинная, словно палка. Тея выстирала и отгладила всю ее одежду, потом аккуратно развесила в шкафу и разложила в комоде.
Помогая Аше с обедом, Лия глянула в окно. Оказалось, мачеха тоже не валялась у телевизора целыми днями. Девушка увидела ее на улице. Малика пропалывала грядки с цветами. Лия перевела взгляд на кухарку и попросила рассказать, как та вышла замуж. Ей всегда были интересны обычаи разных стран.
Словоохотливая Аша улыбнулась, вспоминая покойного супруга, и начала рассказывать. Ведь в ее жизни все было солнечно и тепло. Она вышла замуж по большой любви.
Лия заслушалась и даже по-хорошему позавидовала женщине. Она познала счастье с любимым мужчиной. «А что ждет меня, если папа захочет выдать замуж по местным обычаям? Но я ведь могу не согласиться? Могу или нет?» Хотелось спросить об этом у кого-то, но Лия поняла, что Аша, возможно, не знает ответа, а то, что может сказать Малика, почему-то грезилось приговором суда.
Малика продолжала наставлять ее, рассказывая об острове, но свадебных обычаев они не касались. Пока шло объяснение общих правил поведения: за столом, на улице, в гостях. Малика рассказывала и про другие обычаи, с которыми можно столкнуться.
Оказалось, образование тут неравное. Девочек и мальчиков учат в разных школах. У девушек образование проще, с уклоном на умение управляться с домашними делами. Работать на компьютере их не учат. Пользоваться смартфонами и интернетом не разрешают. Мальчиков, наоборот, готовят к поступлению в институты и получению профессии. Местные больницы — это одно здание, но разделенное на две половины, с двумя разными входами. На женской половине врачи и другой персонал — нанятые иностранки. Палаты все отдельные. Посещение больной разрешено только женщинам. Если приходит муж, то больная, закрыв лицо, выходит на улицу. В тяжелых случаях его пропускают в палату.
Было много всего сказано. Лия с трудом уместила эту информацию у себя в голове. Она не представляла, как это все запомнить. Жизнь в Европе и на острове отличалась как огонь и вода. Откровенно говоря, жить на Альхайхоре ей вовсе не хотелось. Лия вздрогнула от этих мыслей. На душе с самого утра было неспокойно. Брат вышел к столу с таким потерянным видом, будто для него во дворе собственного дома приготовили виселицу. Отец спросил, в чем дело, но Саяр отделался фразой, что у него болит голова. Потом мужчины уехали на работу, а в сердце девушки поселилась тревога.