- Госпожа! - В возгласе короля слышались все муки ада. - Госпожа, ты ошибаешься!
- Я не ошибаюсь, король, - вздохнула Ведьма, - Олайя виновна, она была конем, а твой сын - лишь телегой. Но хватит. Я забираю обоих.
- Прости, - король склонил голову, - забери мою жизнь, но верни мне их. Я покараю их, страшно покараю, но я не могу их отдать...
- ...ведьме, - за него окончила она, - что ж, я хотела облегчить твою совесть, но, если хочешь нести эту ношу сам, неси.
- Взять их! - В голосе Ольгерда звучал металл. - Мы выступаем немедленно. Хватит прятаться за Стеной! Пусть Нижние узнают силу наших мечей, а эти... Пусть выпьют свой яд поровну. Влейте им его в глотку.
Принц продолжал вырываться и что-то блеять, затем его вытошнило прямо на мозаичный пол, и он безвольно повис на руках стражников, но королева была из другого теста. От ее лица отхлынула кровь, яркие рыжие волосы лишь подчеркнули бледность кожи. Женщина с ненавистью, невероятной для столь хрупкого и изнеженного существа, глядела на короля.
- Варвар! Грубый варвар! Животное! Я презираю тебя... Насильник, ублюдок. - Поток оскорблений не оборвался, даже когда стражники выволокли осатаневшую женщину вон, ее затихающие вопли еще долго доносились с лестницы. Когда же все стихло, Ольгерд оглядел замерший зал и рявкнул:
- Все вон! Собираться во дворе с мечами. Воины и придворные, толкаясь, бросились из зала. Вскоре в нем остались лишь король и Ведьма.
- Я должен благодарить тебя, - с трудом произнес он
- Но ты меня ненавидишь, - закончила она, - не будь ты королем, лишившимся сегодня наследника, ты мог бы умереть или позволить себя убить, но права на это ты больше не имеешь.
- Не имею, - согласился он. - Кто ты, госпожа? Ты странно говоришь и еще более странно делаешь.
- Неважно. - Ведьма опустилась в одно из кресел и замерла, словно прислушиваясь. - Если ты хочешь битвы, то тебе пора выступать. Скоро к Когтю подойдет рокайский отряд. Его вождь оказался слишком глуп и самовлюблен, он не повернул, хотя его предупреждали. Ты должен его встретить.
- Встретим, - кивнул король, - я еще помню, кто я. И я помню свои клятвы. Я виноват перед сыном, виноват, что вырастил из доброго семени ядовитую траву. Но перед ней я чист. Клянусь тебе, она лжет. Я любил ее.
- Я верю, - серьезно кивнула Ведьма.
- Клянусь, - повторил король, - я НИКОГДА НЕ НАСИЛОВАЛ ЖЕНЩИН.
В устремленных на него серых глазах вспыхнула ослепительная искра. От бесстрастности его странной собеседницы не осталось и следа. Горная Ведьма смотрела вперед невидящим взглядом только что разбуженного человека. Затем ее губы шевельнулись, и король разобрал: "."никогда не насиловал женщин... Великий Орел! Тарра... Рене!"
(2850 г. от великого 'Исхода)
Летопись третья
КРОВЬ
ЗАКАТА
Книга Тагэре
Все выше, все выше - высот Последнее злато. Сновидческий голос: Восход Навстречу Закату.
М.Цветаева
Vivos voco, mortuos plango, fulgura frango[Зову живых, оплакиваю мертвых, сокрушаю молнии (лат.).]
ПРОЛОГ
- Вы посмели?!
- Вот как ты заговорил, милосердный и всепрощающий, когда дело коснулось тебя? Впрочем, брат меня предупреждал...
- Оставь ее!
-Кого?
- Не лги! Ты знаешь, о ком я говорю...
- Знаю, а вот знаешь ли ты? Впрочем, она в любом случае свободна в своем выборе и сделает то, что считает нужным!
- Что ты сделал с ней ?!
-С кем?
- Прекрати изворачиваться.
- Я не изворачиваюсь. Да, я знаю, кем стала та, о ком ты говоришь, но ни я, ни ты, ни кто другой никогда не узнает, та ли это, о ком ты думаешь. Но кто бы она ни была, я с ней ничего не сделал, только дал ей право вернуться...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Vim vi repellere licet [ Насилие разрешается отражать силой (лат.).]
Одна из всех - за всех противу всех!
М.Цветаева
Эстель Оскора
Я вдыхала холодный горьковатый воздух, пропитанный запахом осенних костров и полыни. Вечерело, по усыпанному крупными звездами небу порывистый ветер гнал редкие неопрятные облака. Звезды свидетельствовали - это Тарра. Или почти Тарра. Я узнавала очертания созвездий, но с ними было что-то не так, они изменились, как меняется проволочный узор, если его немного растянуть.
Послышался топот, и я поспешно отступила в темноту. Конечно, бояться мне было не то чтобы нечего (и в мирах, через которые я прошла, и в междумирье хватало чудищ, с которыми мне бы не хотелось встречаться), но лошадиный топот уж точно не нес ничего такого, что могло бы причинить мне неприятности. Другое дело, что сначала следовало оглядеться. Я не знала ни времени, ни места, в котором очутилась, а изменившиеся созвездия наводили на тревожные размышления. Хотя чего следовало ожидать, если в последнем из миров, где я чуть было не осталась навсегда, устав от бессмысленных скитаний, перед моими глазами прошло шесть колен Облачных Владык, а сколько всего было до этого...
И все равно я надеялась, сама не знаю на что. Я должна была вернуться. Чтобы найти Рене, какова бы ни была его судьба, или узнать, что его больше нет. Нигде. В конце концов, его могло точно так же вышвырнуть за пределы Тарры, как и меня, но поиски следовало начинать здесь, в Арции. Даже если все окажется бессмысленным, прежде чем покончить со всем разом (а это, судя по всему, для таких, как я, дело непростое), придется довести до ума то, что начали Рене и Залиэль. А потом я отыщу и прикончу ту тварь, которая его погубила, если она все еще здесь. Прикончу и умру.
...Из-за поворота вырвалось несколько конных с факелами, за ними попарно проскакало десятка полтора воинов, за которыми следовали карета и две закрытые повозки, а замыкали процессию еще несколько десятков вояк. Все это безобразие, немилосердно грохоча и лязгая, быстро удалялось на юго-запад. Меня не так уж и занимало, куда торопится честная компания, пусть их едут, хотя, если они не дадут через час-полтора лошадям роздых, те начнут падать. Поражало другое: воины были в доспехах, весьма напоминавших железяки, бывшие в ходу при Анхеле Светлом, когда самым страшным оружием был арбалет. И эти изменившиеся звезды! Неужели я попала в прошлое?! Но этого не могло быть: по всем Законам, явным и тайным. Время не имеет обратного хода, в него нельзя войти снова, как нельзя войти в одну и ту же реку. Да, где-то оно течет быстрее, где-то медленнее, где-то и вовсе почти стоит, но нигде не идет вспять. Это невозможно, как невозможен дождь, идущий снизу вверх. Но откуда тогда эти нагрудники, налокотники, шлемы, которых в той Тарре, которую я знала, не носили уже лет двести?