«Сейчас или никогда».
Проклиная себя за глупость, что случайно повредила лодыжку, Эйслин наклонилась и потерла ее, чтобы выиграть еще немного времени. Заклинание, которое она только что произнесла, требовало времени, чтобы создать импульс.
«Пожалуйста, прошу, не дай им заметить это. Пусть они будут достаточно эгоистичны, чтобы предположить, что я никогда не пойду против старейшин».
Последний быстрый вдох. Эйслин выпустила всю силу, оставляя немного для своей защиты. Она быстро побежала в противоположную сторону от зияющей пасти двери. Боль всколыхнулась в ее ноге, но Эйслин проигнорировала это, заставляя мышцы двигаться быстрее. Девушка нуждалась еще в трех минутах свободы, чтобы совершить прыжок. Порталам требовалось время для формирования, поэтому она была уязвима в начале путешествия.
Ее легкие горели. Рваный звук дыхания эхом отдавался от стен. Где Рун и Фион? Отбросив осторожность, Эйслин позвала Руна. Может быть, он сможет найти ее.
«Если он сумеет это сделать, то приведет ко мне Фиона».
Пронзительный крик наполнил ее уши и стал невыносимым. Теперь не только ее нога горела. Ее барабанные перепонки лопнули. Горячая жидкость стекала по лицу. Волна головокружения угрожала поглотить ее, но Эйслин не замедлилась. Лемарианцам потребовалось несколько драгоценных секунд, чтобы отреагировать на ее непослушание. Девушка молилась, чтобы у нее было достаточно времени для побега.
В пятидесяти футах по коридору замерцал воздух. Отчаявшись, Эйслин стала искать боковой туннель, открытый дверной проем, все, во что она могла попасть. Окружить ее со всех сторон, было очень похоже на старейшин.
«Неееет, — закричал в ее голове голос. — Я не хочу здесь умирать».
Яркость усилилась.
«Возможно не важно, чего я хочу», — угрюмо пробурчал другой внутренний голос. Она оглянулась через плечо. Там воздух тоже выглядел странно, но как-то по-другому. Более мрачно.
«Девушка, сними защиту, — прозвучал голос Фиона в ее голове. — Если ты этого не сделаешь, то я не смогу выйти из портала. Поторопись, они позади тебя».
Эйслин подумала, что это какая-то коварная ловушка. Она пыталась почувствовать Фиона, но не смогла. Его тоже блокировали, но все же… Эйслин рискнула еще раз оглянуться. Воздух, окрашенный в цвет охры, действительно был ближе. Он пах так, как на выставке рептилий в зоопарке, куда родители водили ее, когда она была маленькой: затхло и противно. Еще несколько шагов и сияние от портала спереди поглотило Эйслин.
«Сейчас, девочка. Сейчас».
Уникальная энергия Фиона прикоснулась к девушке. Практически рыдая от облегчения, Эйслин убрала магию, разделяющую ее с любимыми. Как только она это сделала, Фион обнял ее. Мучительное ощущение прыжка, когда кто-то другой контролировал заклинание, пронзило ее. Даже если Эйслин в итоге из-за этого стошнит, то она все равно будет этому рада.
«Рун?»
«Он в порядке. Тихо. Мне нужно сосредоточиться. Получился гораздо узкий портал, чем мне было удобно. Мы все-таки не в лесу, leannán3».
Ее уши болели. Как и нога. Эйслин не возражала против тишины. Не тогда, когда Фион обнимал ее. Она могла выдержать все что угодно, пока они были вместе. Насмешливое лицо Тревиса наполнило ее разум бессильной яростью.
«Я убью этого ублюдка, если увижу снова».
«Только если я не доберусь до него первым», — отрезал Фионн.
Эйслин хотела возмутиться, потому что он снова был у нее в голове, — без ее разрешения — но подавилась фырканьем. После сегодняшнего дня Фион МакКумхаил мог проводить в ее голове столько времени, сколько захочет. Черт, он мог поселиться там, ей было все равно.
Знакомые стены кухни Марты образовались вокруг Эйслин. Из кабинета доносилось ворчание и рычание, а затем раздался голос Гвидиона с кельтским акцентом:
— Ну вот. Она вернулась. Ты упрямое животное. Совершенно мне не веришь. Иди.
Рун помчался на кухню, скользя когтями по деревянному полу и направляясь к Фиону, чтобы с пылом прижаться к Эйслин.
— Отпусти ее, — потребовал волк.
Белла влетела в комнату следом за волком и закаркала:
— Да, опусти ее. — Птица села на плечо Фиона.
— Будь осторожен, — предупредил Фион. — Она ранена. Не будь таким буйным. Белла, следи за своими когтями.
— Я знаю, что чувствует Эйслин, — возмущенно произнес Рун. — В конце концов она связана со мной.