Десятки тел мёртвых крестьян набились в каждую дыру в стенах Шварцхафена, некоторые из них всё ещё были облачены в плоть и тряпки, другие были не более чем грудой трухлявых костей. Они застыли в одном положении, будто само время покинуло их. Мёртвые волки вышли вперёд армии трупов, застыв, прижавшись к земле. Растянувшись в тумане, около них расположилась стая гулей, застывшая в середине прыжка, когда они пытались обойти наступающего врага с фланга. Из-за ворот злобно смотрел некромант, Горст, сидя на своей жуткой повозке. Даже он был неподвижен. Весь пейзаж был волнующе спокоен.
За единственным исключением.
Во главе стены нежити находилась крепко сложенная фигура, сидящая верхом на огромном мёртвом жеребце. Она была облачена в богато украшенную броню, чьи пластины были выполнены в виде перекрывающихся крыльев летучих мышей, а в его закованных в бронированные перчатки руках находилось клинковое оружие, которое тускло светилось во мраке. Плащ из размытых духов-теней развевался за её плечами, их крошечные костлявые рты были открыты в безмолвном крике.
Лицо фигуры было отвратительным, маской жестокости, вырезанной в мёртвой гладкой плоти. Её безволосая серая голова отклонилась назад, когда она медленно обнажила клыки, подняв загнутый коготь и подзывая Волкмара подойти ближе.
— Он вполне выглядит как фон Карштайн во всём этом бронированном наряде, — сказал Каслайн. — Хочет вступить в переговоры, судя по всему.
— О, конечно, будут ему переговоры, — выпалил Верховный теогонист. — Переговоры клинков и огня.
— Старик! — раздался древний культурный голос в тумане. — Волкмар Молота, прозванный Мрачным! Ты наконец пришёл к моим воротам!
Волкмар заскрежетал зубами.
— Это он. Маннфред, — прорычал он, произнеся имя, словно проклятие.
— Я хочу обсудить вопросы, которые твои…обычные люди не должны слышать, — сказал вампир, пренебрежительно указывая на гвардейцев, занявших позиции напротив него. — Дураки, любезно оставьте своего хозяина и меня для нашего господского разговора.
Несколько талабхеймцев дёрнулись, словно их обожгло, и попытались убежать, но их товарищи удержали их, привели в чувства парой пощёчин и вернули в строй.
— Ха! Так много истинных верующих, — произнёс Маннфред признательным тоном. — Так много содержательных подарков ты мне принёс, мой уставший друг. Мирмидианцы, Зигмариты, я смотрю, даже игрушки Морра…и новые золотые украшения для моих залов, — вампир указал на боевой алтарь, будто он был безделушкой, от которой можно было легко избавиться. — Не могу дождаться, чтобы отведать крови верующих — у неё такой характерный привкус. Держу пари, у твоей особенно, старик.
— Мы пришли, чтобы сжечь тебя во имя Зигмара, тварь, не более, — ответил Волкмар. — Твоё колдовство не властно над нами.
Фон Карштайн недоверчиво засмеялся, звук был на удивление человеческим для такого чудовища.
— Годы не пощадили тебя, старик, — сказал он, вытирая кровавую слезу, когда его улыбка превратилась в насмешливую маску. — Тебе конец. Как и этой черни. От них разит поражением. Дай мне выпустить силу, которая течёт в твоих венах. Она действительно редкого сорта, и только я знаю, какую власть она может дать.
— Огонь! — закричал фон Корден со стороны талабхеймцев.
В ответ вампир прорычал странное слово. Мгновение спустя громыхнул Молот ведьм, и чёрное пушечное ядро понеслось прямо к фон Карштайну. Вампир взорвался чёрной тенью, слившейся за пролетевшим пушечным ядром, прежде чем на огромной скорости полететь к боевому алтарю.
— В атаку! — закричал Волкмар, когда неподвижная стена нежити внезапно пришла в движение. — Во имя всего святого, в атаку!
Серебряные пули открыли огонь, и мгновение спустя группу застывших гулей отбросило назад в туман. Пройдя мимо оставшихся троглодитов, вперёд вышли лишённые глаз волки со свисающей с челюстей кожей. На дальней стороне фон Корден видел Горста, проклятый колокол его повозки громко звонил. Охотник на ведьм зарычал от отвращения, когда некромант затянул свой трижды проклятый обряд воскрешения, поднимая мёртвых гулей на ноги.
Ну, если пороха было недостаточно, чтобы уложить мёртвых мразей, у него были другие способы борьбы с ними. Охотник на ведьм снял перчатку и прижал кольцо из слоновой кости, которое маги дали ему, к обнажённой ладони.
— Изыди! — закричал он. Трёхголовый змей света понёсся в направлении повозки Горста, словно извивающаяся молния.