Прогремел гром и росчерк зелёной молнии пронзила облака, попав в высочайшую из открытых башен замка Штернист. Потрескивающий зелёный разряд не рассеялся, но разделился на восемь меньших пальцев. Искажённая энергетическая клешня, с одним пальцем, пляшущим на каждой колонне башни.
Из-за облаков появилась самая ужасная вещь, которую когда-либо видел Волкмар.
Водружённый на паланкин, поддерживаемый призраками, находился артефакт такого сверхъестественного зла, что он захлестнул его разум. Его открытый свинцовый гроб принёс в мир ужас сокрытой в нём реликвии. Души древних королев кружились вокруг него, их крики создавали резкий диссонанс, который задевал каждый нерв одновременно. Удушающая вонь массовых захоронений ударила в носы имперцев, заставляя даже Волкмара закрыться в болезненном отвращении. Но именно видение, пылающее в железно-костяной клетке реликвария, атаковало чувства больше всего.
В сердце реликвария находилась гигантская когтистая рука чистейшего чёрного цвета, зловещее зрелище оставалось в глазах каждого живого существа, которое осмеливалось посмотреть на него. Что-то в руке манило Волкмара, заставляя его душу чувствовать себя грязной и использованной. Рефлекторно с уст Зигмарита сорвалась молитва, и чувство отхлынуло.
Ополченцам под реликварием повезло меньше. По мере того, как призраки, несущие паланкин, опускали его всё ниже и ниже, губительные энергии когтя срывали кожу, затем мускулы, потому сухожилия людей, находящихся под ним, пока не оставался лишь окровавленные кости. Кровавые скелеты дрожали и плясали, прежде чем запустить свои костлявые когти в своих паникующих товарищей, которые толпились вокруг них или сворачивались в позе эмбриона на земле.
На холме маги светлого ордена выкрикивали свои заклинания против магического шторма. Пар поднимался от линз люминарка, когда копья энергии били снова и снова в бескожие ужасы, которые подбирались к ним. Когда реликварий снизился над полем боя, металлический остов линзовой пушки люминарка затряслась и медленно повернулась к нему, старик у руля пролаял древние слова и указал на гроб внутри.
Белая вспышка света в буре привлекла внимание Волкмара, когда отвратительный призрак женщины появился рядом с люминарком и читающими заклинание аколитами. Она на секунду закрыла руками уши младшего мага. Ученик побледнел и упал замертво. С его кончиной трёхстороннее песнопение магов запнулось, а затем и вовсе прекратилось.
Санскраер закричал в агонии, когда прерванный ритуал дал обратный эффект. Мгновение спустя он превратился в колонну белого пламени, настолько высокую, что почти доставала до облаков. Каждая стеклянная линза в люминарке сломалась, их острые осколки посыпались на кричащего аколита, вцепившегося в труп своего друга на платформе внизу. Человеческий факел, который раньше был Ёви Санскраером, упал с линзовой палубы прямо в грязь с затухающим шипением.
Над ним призрачный паланкин подлетел ближе, его измученные призраки закричали от тёмной радости, указывая на свернувшуюся фигуру, шипящую в грязи. Пушечное ядро пронеслось через них, оторвав несколько клочков эктоплазмы, но не замедлив их ни на йоту. Выживший аколит съёжился на водительской платформе люминарка безмолвно закричал от страха, его кожа старела с огромной скоростью по мере приближения адского устройства.
Внезапно яркая вспышка света вырвалась из почерневшей мантии Санскраера, сливаясь в верхнюю часть тела светящегося ангела-хранителя. Огромная фигура подлетела к реликварию, схватив кованные ворота и рванув их на себя, в то время как призрачные формы паланкина завизжали и вцепились в его иллюзорную плоть.
Волкмар оторвал взгляд и снёс ползущего по амвону скелета ударом молота. Хотя полдюжины жутких воинов уже подбирались к нему по повозке боевого алтаря, его внимание безотрывно было приковано к развернувшейся драме на холме. Пока светящуюся фигуру рвали на части призраки паланкина, три оборванных фанатика забрались на шасси разрушенного люминарка. Подбирая осколки колдовского стекла окровавленными руками и зажимая их в зубах, разорванные души подпрыгнули и ухватились за плиту реликвария, парящего над своей жертвой.
Двое флагеллянтов промахнулись и, размахивая руками, упали в наступающих скелетов, но Герхардту Червю удалось ухватиться за железно-костяную распорку и подтянуться, забравшись на каменную плиту. Призраки снова и снова проходили сквозь него, охватывая его неестественным зелёным пламенем, но фанатик слишком увлёкся своей манией, чтобы замечать это. Он смеялся, когда его плоть трескалась и горела, нанося колющие удары своим осколком колдовского стекла зловещему стражу, который согнулся над злой книгой, защищая её. Запах горелого мяса заполнил воздух, когда Герхардт обнял съёжившегося повелителя трупов, триумфальный вопль фанатика вторил грохоту бури, когда изумрудное пламя обратило их обоих в прах.