Рёв свирепой бурной радости вырвался из выживших крестоносцев при виде их священных символов. По всему полю бестелесные призраки Маннфреда были сметены волной чистой веры, которая прокатилась по полю. Даже реликварий отступил обратно за облака, его стражи закричали от неземной боли.
Прилив жизненных сил расцвёл в рядах крестоносцев при виде такого проявления надежды. Мечи и топоры снова были подняты, уставшие конечности были наполнены новой силой, а боевые кличи нашли новый голос. Объединённые в противостоянии стене нежити, которая угрожала похоронить их заживо, крестоносцы рубили одного гниющего трупа за другим, пока не осталось ничего, кроме разбросанных кусков мяса и зловония смерти.
Фон Корден осматривал поле боя, пока выжившие крестоносцы возносили благодарности своим богам посреди разорванных останков своих врагов. Медленно его настроение упало, отчаяние снова наполнило его сердце. В хаосе происходящего вампир Маннфред отступил. Что ещё хуже, брошенный боевой алтарь опрокинулся на бок.
Волкмара нигде не было видно.
Эпилог
Когда битва за пределами замка Штернист внезапно остановилась, свет в большой открытой комнате в южной башне замерцал. Внутри толстые свечи, сделанные из человеческого жира, трещали и плевались, как будто от отвращения священником в робе, которого бросили среди них.
Пара окровавленных варгейстов c голодным видом ходили вокруг своей добычи, болтая друг с другом на своём щёлкающем языке. Даже в их слабых животных умах хватало здравого смысла не наступать на позолоченные канавки, которые образовывали грубый набросок Сильвании на полу комнаты.
Когда чувства вернулись к нему, Волкмар почувствовал магическую силу, вибрирующую в плитах, на которых он лежал. Он поднял голову и изо всех попытался сосредоточиться. Кровь запульсировала из дыры в его лысой голове, там, куда ударил один из варгейстов. Он не осмелился дотрагиваться до неё, опасаясь почувствовать что-то мягкое и губчатое под кончиками пальцев.
К стенам вокруг него были прикованы фигуры, бесчувственные от недостатка крови или избитые до потери сознания. Среди них была целительница Шаллии в белом одеянии, бородатый здоровяк с отметкой Ульрика на лбу и бледный приверженец Морра, избитый так сильно, что он лежал в липкой луже собственной крови. Мирмидианец Люпио Блейз был прикован напротив эльфийской девы такого царственного вида, что ошеломляла даже под маской крови и грязи. Сломанная тиара, украшенная символом Двора Феникса, висела на её спутанных локонах. Он узнал символ Вечной королевы рядом с ним, то, что эльфийские послы при дворе Карла Франца всегда показывали с гордостью.
Между каждым из девяти пленников стоял пюпитр, выполненный в форме демонической лапы. Гигантские гримуары были прикованы к некоторым пюпитрам, их страницы шелестели, будто подчиняясь, собственной воле. В центре комнаты украденная Корона колдовства покоилась на подушке из человеческой кожи, её бесценные украшения мигали в свете свечей. Пламя неповиновения воспылало в Верховном теогонисте. Если бы только у него получилось и ему удалось бы сбежать, может быть даже вернуться в Альтдорф, он бы смог восстановить свою репутацию и начать новый крестовый поход…
Саднящий разум Волкмара пытался осмыслить его окружение. Подозрения преследовали его, как воры в переулке. Для того, чтобы собрать такую коллекцию сановников и артефактов изо всех уголков мира, понадобились бы месяцы, даже годы. Но с какой целью?
На секунду все свечи в комнате разом потухли. Мгновение спустя высокая закованная в броню фигура нависла над Волкмаром. Наполненный магической силой и облачённый в броню с изображением крыльев летучих мышей чистейшего чёрного цвета вновь прибывший был фигурой из древних легенд, обретшей жизнь. Маннфред фон Карштайн, Могильный лорд Сильвании и бич Культа Зигмаритов поставил металлический сапог на спину Верховного теогониста и надавил с усилием.
— Посмотри на себя, корчишься на земле, — произнёс Маннфред фон Карштайн издевательским тоном, за которым был слышен культурный голос. — Великий Волкмар, верховный жрец Молотодержца. Говорят, кровь Зигмара течёт в твоих венах, друг мой. И возможно они правы.
Над Волкмаром вампир указал своим варгейстам. Они обрушились на бессознательные фигуры, прикованные к стене, вскрывая им запястья своими острыми клыками. Кровь брызнула на плиты, собираясь в стене свечей, пока не попала в позолоченные канавки, расположенные в считанных дюймах от каждого пленника.
Волкмар очистил свой разум от боли и думал только о воинственном боге Зигмаре, который изгнал Великого некроманта, когда Империя была молода. Жрец почувствовал, как его кости срастаются и исцеляются, когда золотой свет заструился сквозь него. Он повёл мощными плечами и скинул бронированный сапог, который прижимал его к полу.