— А дети…
— Если они слишком малы, то могут стать телепатами, как ваш ребенок, Джеф. Его собственное «я» еще не сформировалось. Он может многому научиться, мысли других открыты перед ним, он вырастет и весь мир, свободный от предрассудков, станет доступным для его восприятия. Да, слишком много стен воздвигнуто с давних пор для того, чтобы разделить людей. В раннем детстве каждый может с помощью индуктора читать мысли других, ведь детский мозг чист и податлив. Но очень скоро, по мере того, как ребенок растет, растут и стены вокруг него, и приходит момент, когда мозг уже поддается изменениям.
Для Люси слишком поздно.
После паузы Коди спросил:
— А параноики?
Алленби покачал головой:
— Ничего не могу сказать, Джеф. Может быть, наследственная деформация. Но их же очень мало, и они опасны лишь потому, что мы сами являемся уязвимым меньшинством в мире нетелепатов. И этого бы не было, если бы…
— А секретная длина волны?
— Индуктор восприимчив ко всем волнам, которые излучает человеческий мозг. И тогда — рухнут перегородки между расами.
— Если они примут наше предложение. Если же нет… я все еще отвечаю за операцию «Апокалипсис».
— Вы на самом деле считаете, что вы или, точнее, мы за нее отвечаем? Нет, право выбора за нетелепатами.
— Передача началась, — сказал Коди. — Интересно, многие ли будут ее слушать.
Шумная толпа, исподволь управляемая параноиком и заполнившая улицы города Истерди, приближалась к внушительному зданию. Крики негодования раздались в тот момент, когда на площади перед домом появилась группа людей. Но параноик не торопился отдавать приказ.
Зато человек, стоявший рядом с параноиком, не колебался. Он поднял руку и рванулся вперед. Раздался выстрел.
— Они стреляют!
— Вперед!
— Линчевать их!
Толпа приближалась к дому. Прогремел второй выстрел.
Зачинщик, не параноик, но действующий по договоренности с ним, закричал и упал, обхватив руками ногу.
Из толпы, собравшейся на площади перед домом, отделился один человек и вышел вперед.
— Убирайтесь отсюда, — властно приказал он. — Быстро разойдитесь!
Предводитель смотрел на него с удивлением.
— Док! Вы же не Лысоголовый! Вам-то что здесь нужно?
Доктор снял с плеча ружье.
— Здесь много нетелепатов, — сказал он и обвел взглядом толпу.
Наиболее агрессивно настроенные следили за теми, кто, как они знали, были Лысоголовыми, но увидели, что около каждого Лысоголового стояли вооруженные люди.
Последних было немного. Зачинщик драки, увидев это, поднялся, прижимая руку к ноге, которую задела пуля. Он оглянулся.
— Они в наших руках! — крикнул он. — Нас в десять раз больше. Вперед, ребята!
И он бросился к дому.
Ему предстояло умереть первым. Человек невысокого роста с усами щеточкой поправил очки и спустил курок. Но с места он не сдвинулся, как и другие, стоявшие лицом к толпе.
Толпа дрогнула и отступила.
Воцарилась тишина.
— Вы долго не продержитесь, док! — крикнул кто-то из толпы.
Убитый лежал на «ничейной» земле, разделявшей противников.
Воздух дрожал от жары. Солнце клонилось к западу. Толпа сжалась и застыла в ожидании.
В домах засветились экраны телевизоров, на экранах показался Алленби. Он зачитал обращение к нетелепатам.
Передача закончилась. Лысоголовые читали мысли тех, кто не мог скрыть своих намерений. Это было похоже на опрос населения, только проводился он мысленно. Скоро станет известен ответ, и от этого ответа зависела жизнь тех, кто не был телепатом.
Джеф сидел у пульта машины и ждал ответа.
У здравомыслящего человека, у здравомыслящего народа ответ мог быть только один. Впервые в истории человечества с помощью индуктора можно было достичь союза, соответствующего здравому смыслу. Индуктор откроет дорогу самым смелым начинаниям; это будет путешествие в чудесные тайны науки, искусства и философии. И это будет последняя война с природой, война с бесконечным неизведанным пространством, с которым человечество находилось в состоянии постоянной вражды.
Взрослым предстоит увидеть лишь начало этой последней битвы, а вот их дети увидят все.