В коробке аккуратными рядами лежали большие патроны. В самом верхнем ряду не хватало ровно двух.
— Какие огромные! – невольно воскликнула чародейка.
— Это самый первый унитарный патрон центрального воспламенения, — охотно пояснила Ари, вертя один в пальцах, — в наше время такие уже не выпускаются. Нужно делать на заказ. О нашем чудо-пистолете зимой даже в газетах писали, а Королевский музей диковинок даже предлагал выкупить его, но, хвала богам, дирекция не повелась на выгодное предложение. Они предпочли иметь раритет в своём собственном распоряжении.
— Выходит, все остальные ваши патроны на месте?
— Да.
— А переделать холостой патрон в боевой можно? – спросила Рика.
— Нет, — покачала головой Ари, — там материалы совсем иные требуются, проще новый изготовить.
— В какой момент реквизит, в частности, пистолет, попадает на сцену, — это был уже вопрос Вила.
— Весь реквизит к спектаклю всякий раз доставляется заранее и раскладывается на удобных местах. По ходу представления артисты берут то, что им нужно. Пистолет, к примеру, лежит на полке возле старого зеркала в правой кулисе. Именно оттуда Маста, — её рот дёрнулся книзу, — выходит в последнем акте.
***
— Ну и как вам посещение театра? – спросил Вил. Он после работы настоял, чтобы отвезти чародейку домой.
— На меня он произвёл впечатление наполовину студенческого общежития, наполовину сумасшедшего дома, и обе половины худшие. Вот уж где не хотела бы работать!
— А многие девушки готовы душу продать за возможность приобщиться к высокому искусству, — усмехнулся коррехидор, сворачивая с бульвара на улицу, где жила Рика.
— По этому вопросу я в явном меньшинстве. Какой вывод сделаем по Ари Дару? – чародейке хотелось хотя бы какой-то определённости в версиях.
— Я осмотрел пистолет, — ответил Вил, — он остановился, как того требовала Рика в некотором отдалении от её дома так, чтобы клонящееся к горизонту солнце не светило в глаза, — второй патрон тоже боевой. Тот, кто убил артиста, — человек обстоятельный, он хотел быть абсолютно уверен, что его план сработает.
— У убийцы было два варианта, — Рика с удовольствием присоединилась к обсуждению, — он мог заменить патроны в пистолете перед спектаклем, либо спрятать их прямо в коробке. Тогда сама Ари рано или поздно зарядила бы их.
— Нет, — покачал головой Вил, — реквизитор Королевской оперы на меня произвела впечатление человека знающего. Вес, вид патрона сразу бы насторожили её своей необычностью. Я уверен, подмена произошла за кулисами.
Они попрощались, и чародейка отправилась домой. Она отказалась от обеда в ресторане, сославшись на утомление, усталость и полнейшее отсутствие аппетита.
Но избежать обеда ей всё же не удалось.
— Юная леди! — строго остановила чародейку тётушка Призм, заметив, как её жилица тихонечко собирается проскользнуть к себе на верх, — немедленно идите на кухню и извольте садиться за стол!
— Я ела, — попыталась отговориться чародейка.
— Не верю! – заявила квартирная хозяйка, — когда вы обедаете с полковником Окку, вы возвращаетесь домой поздним вечером, а сейчас только шесть двадцать. Сей факт красноречиво указывает, что вы, юная леди, пытаетесь меня обмануть. Ваше здоровье теперь принадлежит не только вам, оно – достояние Дубового клана. И я не могу вам позволить проявлять бессовестную беспечность по своему адресу. Вам ещё наследников клана рожать! Поэтому молчите, не спорьте со мной. Обед – главная трапеза дня.
Рика вздохнула, помыла руки и уселась за стол, где они обычно ели по будням.
На другой стороне этого стола, накрытого любимой клетчатой скатертью госпожи Призм, давилась смехом Эни Вада – невольная свидетельница выговора невесте Дубового клана.
— Да, да, Рикочка, — добавила она, сквозь смех, — кушай хорошенько, поправляйся. А то тощую невесту замуж никто не возьмёт! (это она повторила напутствие, наверное, всех бабушек в Артании, которым они пугали привередливых по части еды внучек).
— Умолкни, — Рика схватила свежую газету с тумбочки и запустила в подругу. Это был единственный подходящий снаряд, что попался ей под руку. Ибо полёта домашнего тапочка шутка Эни явно не заслуживала.
Та, продолжая хихикать, развернула пойманную на лету газету и принялась громко зачитывать заголовки, а госпожа Призм поставила перед чародейкой полную тарелку супа. Пока Рика ковыряла ложкой в густом вареве (это был её самый нелюбимый вариант первого блюда, в котором помимо крепкого наваристого бульона имелось ровным счётом всё, что осталось у тётушки Призм от недельной закупки продуктов), Эни «учительским», хорошо поставленным голосом принялась зачитывать заголовки статей.