— Сначала нужно поглядеть, что есть у меня в саквояже.
— Я, конечно, далёк от магии, — проговорил Вил, вставая, — но убеждён, что колдовать на голодный желудок чародейке строго не рекомендуется. Нас ждёт обед. Да-да, и даже не пытайтесь мне возражать. Доктор Фибс строжайшим образом наказал мне накормить вас обедом, а уж потом все остальные дела.
За столом, сервированным с обычной широтой и разнообразием, принятым в Дубовом клане, чародейка отбросила советы подруги и от души налегла на разные вкусности. Вина не пила, и велела Вилу также обойтись глайсом.
— Заклятие соглядатая, если выпить спиртное, способно создавать странные эффекты, — пояснила она.
Фибс, прислуживавший за столом, умильно взирал на кушающую с аппетитом девушку и старался, подложить ей на тарелку добавки. Рика не возражала, магия забирала сил даже больше, чем физические упражнения.
После обеда Рика и Вил уединились в его кабинете, где были приготовлены несколько заготовок для боевых заклятий. Привычный спазм боли, парализация, расщепление (чародейка предполагала встречу с существами из духовного плана, и парализация могла на них не сработать) и, в качестве вишенки на торте – булавка с головкой из жадеита, которая в случае чего должна была помочь сфокусировать магическую неромантическую энергию в тугой луч. Процедура весьма неприятная для колдующего, зато безотказно действенная. За сими полезными занятиями промелькнул весь остаток вечера и начало ночи. После того, как часы пробили половину двенадцатого, Вил велел собираться. Рика заявиша, что им понадобится бутылка белого виноградного вина, непременно кислого.
— Ночь, бутылка белого вина и красивая девушка в моём магомобиле, — вскинул бровь Вил, — прогулка становится многообещающей. Только оперный театр в ней лишний. Может, проще остаться у меня со всеми этими компонентами?
— Не обольщайтесь, — вспыхнула чародейка, — вино мне нужно для соглядатая. Надеюсь, в резиденции Дубового клана найдётся подходящее вино?
Вино, естественно, нашлось. Если камердинер и удивился, то не подал виду, он невозмутимо обернул бутылку белоснежным полотенцем и поместил в корзину с крышкой. Однако, горлышко с пробкой предательски высовывалось оттуда. Чародейка потребовала добавить бокалы.
Ночью Королевский оперный театр нависал над улицей тёмной, мрачной громадой из серого камня. Все магические огни, освещавшие афиши, стоянку, лестницу и фасад были уже погашены, светилась лишь скромненькая табличка с надписью «Вход». К ней коррехидор подошёл уверенным шагом и повернул ручку звонка. Видимо в этот самый момент где-то внутри звук дверного звонка распался разномастным эхом по пустому зданию, но снаружи ничего слышно не было. Вил позвонил второй раз, уже более требовательно и долго.
— Вы полагаете, нам откроют? – чародейка скептически поглядела на тяжёлую дверь.
— Уверен. Ночной сторож в театре просто обязан быть. Ещё покойный отец короля Элиаса издал специальный эдикт по поводу ночных сторожей. Сие требование добавило рабочих мест и способствовало значительному сокращению ночных краж в Кленфилде. Если только окажется, что в Королевском оперном экономят на ночных сторожах, завтра же пошлю им предписание и выпишу такой штраф в пользу Кленовой короны, что мало не покажется.
Однако ж угрозе коррехидора не суждено было претвориться в жизнь, дверь приоткрылась ровнёхонько на ширину дверной цепочки, и наружу высунулась мужская крепкая рука с магическим фонарём.
— Чего надо? – без дружелюбия поинтересовался обладатель руки и фонаря – рослый детина простоватой деревенской наружности с сонно моргающими глазами.
— Полковник Вилохэд Окку, младший сын Дубового клана, — представился Вил и, показав кленовый лист амулета, добавил, — Верховный коррехидор Кленфилда.
— Коли вы, господин полковник, нa собрание, то сегодня никого нету, — сторож потёр глаз, — вчерась собиралися, опоздамши вы. До другого разу подождать придёца.
Выгорор парня с проглатыванием окончаний выдавал в нём уроженца горных селений запада, именно там ещё сохранялись подобные речевые привычки.
— Так вот я по этому поводу и пришёл, — доверительно поговорил коррехидор, — я вчера был на нашем, как ты выразился, собрании и по рассеянности позабыл в театре свою трость. Имею желание забрать сей предмет, который имеет для меня большую ценность, поскольку является подарком, — на этих словах скульптурные губы Вила тронула улыбка, позволившая предположить, что подарок сделан небезразличным ему человеком.
Парень поглядел на коррехидора, затем на чародейку, кивнул, прикрыл дверь и загремел основательной цепочкой. После чего пригласил войти.