Старичок осторожно листал плотные страницы с какими-то записями. Наконец, нужная была найдена, и палец господина Чигасу заскользил по столбцам.
— Я так и думал, — проговорил мужчина за столом после того, как ещё раз поглядел на надпись на ободке гильзы, — это последняя партия юбилейных патронов. Самая редкая, смею вас заверить, и самая дорогая. Понимаете, часть патронов попросту израсходовали в своё время, часть утерялась. Ведь слава к Хаширу и Носаги пришла лишь на семьдесят третий год после смерти Носаги. При их жизни заячьи патроны не пользовались особым успехом. «Зайцев» почитали чудаками, которые в поисках неизвестных достоинств своих патронов забывают про обычные принципы производителя: делай хорошо и дёшево. Какими-какими, а вот дешёвыми заячьи патроны не были никогда. Не говоря уж о юбилейных сериях. Хаширу и Носаги заявляли, будто бы в их пороховом заряде содержится алмазная крошка, обработанная алхимическим способом. Не знаю, правда ли это, только выстреливают эти патроны безупречно, и по сей день не зарегистрировано ни единой осечки. Так-то.
— Это всё очень познавательно и любопытно, — вежливо проговорил коррехидор, — однако ж, мы надеялись, что вы, господин Чигасу, сможете просветить нас поводу нынешних счастливцев, в чьих коллекциях имеется подобная драгоценность.
— Конечно, конечно, — тонко улыбнулся мужчина за столом, — я догадался. Раз пара драгоценных патронов находится в руках главы Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя, и один из них – уже выстрелил, речь идёт о преступлении. «Вечерний Кленфилд» разразился статьёй о неожиданном смерти в Королевском оперном. Поскольку мне хорошо известен револьвер, которым владеет театр, а его калибр как раз совпадает с патронами Хаширу и Носаги, я делаю вывод, что именно сие преступление вы и расследуете.
Вилохэд подтвердил предположение, не упустив случая воздать должное логике собеседника.
— Так вот, — сказал господин Чигасу, — десять лет назад коробка юбилейных «заячьих» патронов ушла с молотка на аукционе за сто рё. И купил её господин Хиге́ми – богатый промышленник. За ним практически всё сталелитейное производство Артании, и он — страстный коллекционер, владелец одной из лучших в Артании коллекций огнестрельного оружия. Хигеми разом перебил все ставки и получил заветную, нераспечатанную коробку юбилейных патронов Хаши и Носы, и прошу заметить, коробку из последней серии! Каждая коробка и содержащиеся в ней патроны имели свою собственную отдельную маркировку. Могу заявить со всей ответственностью: у вас в руках патроны из коллекции господина Хигеми.
— Великолепно, — воскликнул коррехидор, — спасибо. Нам осталось лишь посетить этого господина.
— Боюсь, сие вам не удастся, — покачал головой председатель, возвращая драгоценные патроны, — Хигеми скончался лет шесть или семь назад.
— И кому коллекция принадлежит на данный момент?
Господин Чигасу пожал плечами:
— Поскольку ничего из экспонатов Хигеми не продавалось, скорее всего коллекцией владеет вдова или же дочь. Насколько помню, у него была единственная дочь. Он всё сокрушался, что некому будет передать производство, — снова привычная пауза, — адреса их я не знаю, да и зачем? Ваша служба прекрасно с этим справится сама.
Вил ещё раз поблагодарил за содействие, попрощался со всей приличествующей случаю церемонностью, и они ушли.
Адрес богатого сталелитейного магната Турада нашёл за десять минут, и коррехидору с чародейкой предстоял очередной визит.
— Что за странное расследование? – сетовал Вил, — когда улица, которая должна была их привести прямо к цели, оказалась разрытой по случаю починки городской канализации, — только и делаем, что ездим и ходим по разным адресам, разговариваем с разными людьми, а даже приличного подозреваемого до сих пор не имеем.
Дом промышленника прятался в глубине ухоженного сада. Ворота отворил солидный дворник в фуражке с каким-то неопределённым значком, долженствовавшим придавать ему солидность и сходство с формой. Провожать гостей он не стал, указав лишь на прямую, обсаженную кустами сирени аллею.
— Какая госпожа Хигеми? – переспросила открывшая им дверь служанка с вечно сердитым лицом, — вы, видать, господа, ошиблись! Я служу господину и госпоже Ути́до! Никаких Хигеми я не знаю, нету тут таких! – заявила она громким голосом.