Все эти соображения чародейка высказала вслух.
— Вы буквально озвучили ход моих мыслей, — удовлетворённо заметил Вил, когда она закончила, — видите, на сей раз сложилось всё. Утида имел свободный доступ к коллекции отца Хины и знал об уникальности творения Хашиды и Носаги, он регулярно появлялся за кулисами в опере и не вызывал ни у кого ни малейших подозрений. Прохаживается там очередной покровитель с букетом и футлярчиком с драгоценной безделушкой попадал на слепое пятно. Не первый, не последний. Только вот он не учёл алиби супруги.
— Нам осталось лишь собрать наши умозаключения в отчёт – и готово дело, — радостно констатировала чародейка, — и можно передавать дело в суд.
— Не всё так просто. Судить древесно-рождённого будет Палата Корней и Листьев, для них наши соображения, даже обличённые с строгую форму уголовного дела, пустой звук, — махнул рукой коррехидор, — доступ к коллекции, говорите вы? По какой причине вам взбрело в голову, будто древесно-рождённый представитель Тополиного клана станет выкрадывать револьверные патроны из коллекции тестя? Они спросят: что в доме нет слуг? Разве слуг не могли подкупить, или в столице королевства отменили квартирные кражи? Если вор взял всего лишь пару патронов, кража могла пройти незамеченной.
— А письмо? – оживилась Рика, — давайте найдём переписчика, он укажет на Утиду. Это будет весомой уликой против него.
— Ничего подобного. Вы представляете, сколько переписчиков в Кленфилде? Несколько сотен, это я ещё поскромничал. Предположим, нам повезёт, и, потратив месяц, мы обнаружим того, кто переписал письмо из кармана Финчи. Переписчики переписывают до сотни писем за день. Они стараются не вникать и уж, тем более, не запоминать их содержание. Не факт, что он вспомнит кто приносил ему работу. Утида мог нанять первого встречного мальчишку с улицы и за пару-тройку монов послать его с поручением. Даже если предположить совсем уж маловероятное, и переписчик вспомнит пацанёнка, приносившего письмо, даже адвокат в обычном суде заявит, что Финчи сам мог нанять его из-за нехватки времени. Доказать связь Утиды с письмом нам не удастся.
— Неужели мы позволим преступнику просто так избежать наказания? – от всей души возмутилась чародейка, — нужно подумать, что можно сделать при помощи магии. Нам нужно признание самого убийцы. Но как его добиться?
— Флеш-дро!
— Я ничего не поняла, о чём вы? – замотала головой Рика, её раздражала привычка коррехидора иногда вставлять в разговор понятия и слова, смысл которых ускользал от собеседника.
— Вы играете в карты? – вопросом на вопрос ответил Вил.
— Играла в детстве с сестрой в самый простой вариант «Йо́таро». Кто не сумел разыграть или подбросить противнику свои карты оставался дураком.
— Понятно. Тогда объясню. Флеш-дро – это ситуация в покере, когда у тебя на руках есть четыре карты одной масти, и тебе не хватает пятой до выигрышной комбинации. Получи ещё одну карту твоей масти и забирай банк. У нас то же самое: против Утиды у нас три улики: мотив – препятствование разводу, подстава жены для получения её денег; возможность – коллекция господина Хигеми и свободный доступ к «заячьим» патронам и способ – наличие любовницы, что служит в том же театре, что и жертва. И как во флеш-дро все пока наши улики не дают ровным счётом ничего, мы не сможем доказать виновность преступника. Значит, нам нужна ещё одна улика, которая позволит обвинить Утиду перед Палатой Корней и Листьев.
— Что это за улика, и где мы её возьмём?
— Продолжая карточные ассоциации, я предлагаю блеф.
— Гляжу, вы хорошо подкованы в вопросе азартных игр, — усмехнулась чародейка, — помню-помню, как вы играли у Парков.
— Я довольно сведущ, но не играю никогда всерьёз, — заявил Вилохэд, — когда мне было восемнадцать и я поступил в университет, мой дядя Джек, обеспокоенный перспективой погружения любимого племянника в бурное море столичных развлечений, взял на себя труд и объяснил мне, что богиня удачи – отнюдь не леди. С верой в её благосклонность за карточный стол садятся одни лишь дураки. Дядя Джек наглядно продемонстрировала мне, что значит играть наверняка, и тем самым навсегда отвратил меня от подобного времяпрепровождения. При этом я освоил общие принципы и являюсь неплохим игроком, — Вил криво улыбнулся, — нам необходимо вынудить Утиду проявить себя, то есть предпринять нечто такое, что являлось бы неопровержимым доказательством его виновности.
— Это я понимаю, — кивнула чародейка, — но что он должен сделать, и каким образом мы можем его заставить сделать то, о чём я пока что не имею ни малейшего представления?