*** Рабочий день закончился, но Розанов решил задер-жаться, чтобы доработать необходимые бумаги, - пора было сдавать квартальный отчет, а у него, как это обычно бывает при напряженной работе, отсутствовали даже на-броски проекта. Его стол находился прямо напротив двери, и когда она открылась, Розанову было достаточно поднять голову, чтобы увидеть вошедшего. Это был Крупнер. Розанов сразу узнал его, потому что готовился к встрече. Крупнер закрыл за собой дверь и теперь стоял, буравя ненавидя-щим взглядом. Рот Розанова наполнился слюной. Он проглотил ее и потянул на себя верхний ящик, где лежал пистолет. От двери до стола было метра четыре. Розанов схватил ПМ, левой рукой сдвинул предохранитель и нажал на спуск. Пуля ударила в стену. Курок у "Макарова" был взведен, и Розанов мог поклясться, что рука у него не дрожала. Тем не менее он промахнулся. На миг ему показалось, что Крупнер слегка отклонил голову и тут же вернул на место, дав пуле пролететь. Он выстрелил еще раз. Пуля попала в дверь, проделав дыру, похожую на круглое темное пятно. Крупнер шагнул вперед. Роза-нов быстро, раз за разом давил на курок, уже не целясь, пистолет дергался в его руке, впрочем, не попадал он по другой причине. Розанов знал, что Крупнер владеет "ускоренным перемещением", он сам описывал этот эф-фект, и сейчас наблюдал за ним без особого удовольст-вия. Крупнер замечал вспышку, видел пулю и успевал реагировать, убирая тело с предполагаемой траектории полета. Когда кончилась обойма, он подошел к замершему от страха Розанову и остановился, уперевшись в стол. Их взгляды встретились. - Я тоже садист, - дрожащим от ярости голосом произнес Крупнер. Он наклонился, выбросил вперед руку и коротко уда-рил Розанова в горло. Хлестнула кровь. Крупнер выта-щил из пальцев Розанова пистолет и вколотил его руко-яткой вперед в страшную рваную рану. Затем отошел к двери и посмотрел на результат. Розанов сидел, при-валившись к спинке стула. Он был уже мертв. - Прекрасно, - одобрил Крупнер.
*** Яшенцев вызвал Лужнова к себе в девять утра. В половине десятого, вооруженный до зубов (табель-ный "Макаров" и АКСУ), он уже мчался в санаторий охранять Агапова. Более дурацкой миссии он и пред-ставить не мог. Лужнову самому был нужен телохра-нитель, но ни ему, ни директору Исследовательского центра личная охрана положена не была. Расправа с Розановым потрясла даже видавшего виды Яшенцева. Поведение Крупнера не вписывалось в предложенную аналитиками схему, потому что в нем не было ника-кой последовательности, вероятно, тут свою роль сыгра-ли психотропы, но нельзя было исключать и влияние тестов. Яшенцев склонялся к последнему варианту: не-известно, до какого предела довели подопытного регу-лярные вливания СС, тем более что его свойства не изучены до конца. И никто не знал, кому быть следующей жертвой. В главном корпусе на вахте стоял уже парный пост. Там долго изучали пропуск Лужнова, сравнивая фото-графию с оригиналом. Лужнов терпеливо ждал, в душе искренне желая послать все подальше и вернуться в город. Он не был уверен, что от Крупнера спасет какая-нибудь охрана, - тот, если решил разделаться, раздела-ется обязательно. Лужнов уважал сильного противника, а Крупнер оказался; достаточно сообразительным и лов-ким парнем. Наконец проверка закончилась и его пропустили. - Доброе утро, Александр Парфенович, - сказал Лужнов, заходя в кабинет. Там сидел начальник Первого отдела, который при его появлении встал и направился к двери. Видимо, до приезда Лужнова ответственность за жизнь директора лежала на нем. - Здравствуйте, - сказал он, проходя мимо. Сидевший за столом Агапов вяло кивнул. Вид у него был помятый. Лужнов догадался, что П. В. запретил администрации выходить за пределы Исследовательского центра. Ночевал Агапов на кушетке в своей комнате, дверь в которую находилась справа за спиной. - Кофе будете? - спросил Агапов. Пустая чашка стояла рядом, но было видно, что еще порция не помешает. - Да, спасибо, но секретарь вышла, - предупредил Лужнов, но Агапов надавил кнопку селектора и сделал распоряжение насчет завтрака. - У вас тут буфет со скольки работает? - поин-тересовался Лужнов. Раньше в институте он открывался с двенадцати, а есть хотелось сейчас. - Теперь круглосуточно, - апатично ответил Ага-пов. - Мы перешли... Лужнов замер, и у него пропал аппетит. Незакончен-ная фраза могла означать только одно: случилось что-то такое, после чего весь персонал Исследовательского цент-ра перевели в режим военного положения и о чем Яшен-цев по каким-то причинам утром не стал ему говорить. Это было очень серьезно. - И что? - хрипло спросил Лужнов, потому что в горле у него пересохло. - Вы не в курсе, - сказал Агапов. - Полчаса назад центр перевели в первый режим. Городецкого убили, у Яшенцева инфаркт. До особого распоряжения командо-вание переходит к начальнику управления. На охрану объекта выделен отряд "Цунами". Скоро он будет здесь. Вошла секретарь. Она несла кофе.
5 Яшенцев видел Городецкого утром, тот заходил по вопросам снабжения. Проинструктировав Лужнова, Петр Владимирович посетил туалет, где был порядка десяти минут, а когда вернулся, все было уже по-другому. Дверь в кабинет была заперта. Яшенцев всегда запи-рал ее, когда выходил, и подозрений это не вызвало. Первое, что он увидел, была люстра, стоящая на столе, обрезанные провода торчали, словно засохшие ветки. Под потолком был подвешен стул для посетителей, на нем восседал Городецкий, обнимая руками живот, в котором покоилась его голова. Он плавно раскачивался из стороны в сторону, и кровь тоненькой струйкой сте-кала на пол, оставляя сложный извилистый след. Все произошло в одну минуту, но даже не вид замдирек-тора, беременного собственной головой, и не то, что это произошло в здании управления, а само ощущение присутствия невидимого убийцы, страх от уверенности, что он где-то рядом, заставил Яшенцева вцепиться в дверную ручку от острой боли в левой стороне груди. Его заметили почти сразу. Это был начфин, его тут же вырвало, когда он увидел происходящее внутри кабинета, однако он добрался до телефона внутренней связи и вызвал врача. Яшенцева спасли, но, когда он открыл глаза на подушке госпиталя, добрый доктор порекомен-довал ему уйти на пенсию. С этого момента все завертелось по-настоящему.
*** Лужнов стоял у окна и смотрел, как на территорию Исследовательского центра въезжают машины подразде-ления "Цунами". Их было семь: три "Урала", доставив-шие основную массу бойцов, и четыре бронированных словно инкассаторские машины "УАЗ-469", предназначенные, вероятно, для патрули-рования. "Человек восемьдесят, - прикинул Лужнов, - остальных распределили по управлению". Он не без удо-вольствия наблюдал за слаженными действиями специа-листов. Большинство из них были прапорщиками, хотя попадались и сержанты-сверхсрочники, и младшие офи-церы. Вооружены они были автоматами "Абакан" и "Вал", стрелково-гранатометными комплексами "Гроза" и прочими новенькими секретными штучками. В дверь постучали. - Войдите, - сказал Агапов. Лужнов по инструкции сунул руку за борт пиджака и расстегнул клапан заплеч-ной кобуры. Вошедший оказался высоким плотным человеком с коричневой звездочкой на камуфлированном погоне. Это был майор Шламов - командир "Цунами". Он узнал Лужнова, который кивнул ему, и кратко изложил опера-тивную обстановку директору центра. По большому счету это была чистой воды формальность: с введением военного положения отряд специального назначения "Цунами" за-ступал на охрану и оборону объекта, действовал по штат-ному расписанию и подчинялся непосредственно замести-телю начальника управления. Но вежливость оставалась вежливостью. Агапов извинился и удалился в свою комнату. - В принципе вы можете ехать, - сказал Шламов, стараясь не обидеть Лужнова, тот все-таки был старше его по званию, да и по сроку службы, - сейчас я выделю двоих, которые будут ходить за товарищем. Шламов кивнул на дверь, за которой скрылся ди-ректор. - Не стоит, - ответил Лужнов. За окном группа людей в форме охраны центра покинула здание главного корпуса, загрузилась в автобус на стоянке и выехала за ворота. - Я лучше останусь. Меня может сменить только мой непосредственный начальник, в данном случае на-чальник управления. К тому же со мной Александр Парфенович будет чувствовать себя спокойнее. - Как хотите, - пожал плечами Шламов. - Я буду в караульном помещении. Он ушел, а Лужнов остался, размышляя, зачем ему это нужно. Разумеется, Крупнер наделал шуму, как-то исхитрившись сотворить такое действо в управлении. Па-ника, которую он поднял, продержится не более двух-трех дней, но эти три дня не спать и даже нормально не поесть! Возраст уже не тот, чтобы удалось как-то более или менее прилично отдохнуть на кожаном диванчике, но поди ж ты - встрепенулся, как старый конь, заслышав звук бое-вой трубы! Лужнов мрачно усмехнулся. Старый конь! Ни поесть, ни поспать. Да и П. В. жалко, хороший был мужик, столько лет вместе проработали, а теперь с новым начальником придется отправляться на пенсию. И чего тут остался? Никакими подвигами существующего положения не спас-ти. Как командир Яшенцев кончился. Теперь и старому коню придется пойти на удобрение. На пенсию не хотелось: что делать старику без привычного дела - играть в шашки да плевать в потолок? Этот его день - как офицера, - ско-рее всего, последний. "Именно так, - подумал Лужнов, - и я буднего тянуть".