Юань Сиконг не раздумывая воскликнул:
- Это все моя вина! Остальные ни в чем не виноваты! Я готов понести любое наказание!
- Молчать! – зарычал на него Юань Мао.
Фен Цзяньпин бросил Юаню Мао книжицу, которую держал в руках:
- Вот, взгляни-ка на это.
Юань Мао пролистал несколько страниц. Там были описаны результаты вскрытия лошадиной туши Юанем Сиконгом – расположение костей и суставов, вес органов и т. д. Он ничуть не удивился, узнав, что Юань Сиконг сумел сделать это. Этот ребенок был благословлен небесами, он был чрезвычайно одаренным, любознательным и мыслил шире и глубже любого взрослого.
- Этот ребенок очень умен, его ждет великое будущее, - сказал Фен Цзяньпин.
- Ваше сиятельство слишком великодушны, - взволнованно проговорил Юань Мао.
- Юань Мао, подними голову и поговори со мной, - сказал Фен Цзяньпин, наклонившись вперед.
Юань Мао поднял голову и взглянул прямо в проницательные глаза Фен Цзяньпина, чувствуя, как его все сильнее охватывает тревога.
- Я снова спрашиваю тебя, как я должен поступить? – с усмешкой сказал Фен Цзяньпин. – Это территория Гуаннина, здесь ты хозяин, а я гость. Поэтому я слушаю тебя.
Юань Мао распростерся ниц:
- Ваш слуга не осмелится! Пусть все решает ваше сиятельство!
Фен Цзяньпин разочарованно хмыкнул и лишь позвал:
- Волчонок!
- Я здесь! – отозвался Фен Е.
- Это ты нашел оскверненную тушу лошади и именно тебя избили. Как ты думаешь, как мне следует поступить?
Фен Е, прищурив глаза, со злостью уставился на Юаня Сиконга, собираясь что-то сказать, но Фен Цзяньпин поднял руку, останавливая его:
- Военный закон – это военный закон, а личные обиды – это всего лишь личные обиды. Не нужно смешивать их между собой.
Фен Е сделал глубокий вдох и негодующе проговорил своим звонким мальчишеским голоском:
- Юань Сиконг осквернил тело лошади, и с ним следует поступить согласно военному законодательству. Учитывая его возраст и невежество, его отец, Юань Мао, должен принять наказание вместо него, и должен подвергнуться двадцати ударам палками и заплатить штраф, равный трехмесячному жалованию.
Юань Сиконг все еще не мог смириться с этим и хотел что-то сказать, но Юань Мао заставил его опустить голову и сказал:
- Благодарю его сиятельство за милость.
Фен Цзяньпин посмотрел на Юаня Сиконга и усмехнулся:
- Ты, кажется, все еще недоволен?
- Как я смею! Благодарю за вашу милость! – Юань Сиконг едва не плакал, раздираемый чувством вины.
- Ваше сиятельство, - снова заговорил Юань Мао. – Этот ребенок оскорбил его светлость, я готов понести наказание и за это.
- Что такого страшного в драке между мальчишками? – рассмеялся Фен Цзяньпин.
Юань Мао вздохнул с облегчением и склонился в благодарном поклоне:
- Ваш слуга никогда не забудет великодушие вашего сиятельства.
- Довольно, можешь идти и получить свое воздаяние.
- Слушаюсь!
- Постой-ка, - Фен Цзяньпин показал на Юаня Сиконга. – Я даю тебе особое разрешение провести вскрытие одной лошади в целях изучения, но после этого ты должен захоронить ее останки должным образом.
Взволнованный Юань Сиконг поднял голову и недоверчиво уставился на Фен Цзяньпина.
- Если ты действительно сможешь все изучить и улучшить способы лечения лошадей, - с улыбкой сказал Фен Цзяньпин, - это послужит на благо нашей стране. Не позволяй своему отцу напрасно вынести двадцать ударов.
- Ваше Сиятельство! Благодарю вас!
Юаню Сиконгу казалось, что все существо Фен Цзяньпина источает небесный свет, словно он сошел с небес. Он никогда не видел Фен Цзяньпина в битве, и не знал, как именно он тренирует свою армию, но даже по его поведению в этом инциденте можно было понять, что он правит, думая о благе народа и, забывая про собственный эгоизм, умело сочетает силу и справедливость, награду и наказание. Разве это не тот мудрый, строгий, справедливый и отважный военачальник, каким он и должен быть, согласно описанию в «Искусстве войны»!
Неудивительно, что этот человек в течение двадцати лет совершил столько подвигов и стал героем!
Фен Цзяньпин легонько стукнул сына огромным кулаком по груди:
- Мой Волчонок, этот человек избил и унизил тебя. Ты должен усердно тренироваться, чтобы позже поквитаться с ним, понимаешь? – он подмигнул Фен Е.
- Я все понял! – воскликнул Фен Е и сжал кулаки. – Юань Сиконг, ну погоди у меня! Вот увидишь, рано или поздно я еще вышибу тебе все твои зубы!
____________________
Похоже, темпераментная будет парочка)) Папка классный))
1. К нашему Волчонку обращаются «ваше высочество», в другом словаре нашла вариант - «ваша светлость». Его отец называется ваном, что означает «король», однако, как я понимаю, это не император, и в предыдущей главе сказано, что он рангом ниже наместника Гуаннина. Поэтому я использую нейтральное слово «правитель», а Волчонка буду звать «ваша светлость», потому что «ваше высочество» у нас все же больше ассоциируется с принцем.
- 6 -
Телесные наказания были обычным делом в императорской армии. Главным образом, они предназначались для назидания, но увечье и даже смерть во время наказания тоже были не редки.
Если палач был слишком усердным, то двадцати ударов было вполне достаточно, чтобы забить человека насмерть. Если же он проявлял снисхождение, то виновный обходился лишь ранами на теле. Все зависело от того, поймет ли палач намерения того, кто вынес приговор, а также от того, сколько денег мог предложить заключенный.
Любой, кто обладал хотя бы минимальной проницательностью, мог понять, что Фен Цзяньпин вовсе не желал калечить Юаня Мао, поэтому удары ему нанесли вполсилы.
На коже Юаня Мао расцвели кровоподтеки и, хотя он пострадал не очень сильно, ему пришлось какое-то время провести в постели.
Юань Сиконг стоял на коленях возле кровати и отказывался подняться, его глаза покраснели и опухли от слез.
Юань Шаосю был ужасно зол и в раздражении расхаживал по комнате:
- Да как ты только осмелился на такое? А? Как ты посмел! Из-за тебя могла случиться настоящая беда! Если бы не великодушие правителя Цзинъюаня, ты и сам мог бы потерять свою жизнь, и отец пострадал бы куда серьезней!
Юань Сиконг опустил голову и не говорил ни слова.
Юань Мао жестом остановил его:
- Шаосю, довольно. Тебе лучше уйти, - он посмотрел на Ю Циншаунь и Юань Вейлинь. – Вы все можете идти.
- Отец... - Юань Шаосю хотел сказать еще что-то, но его отец повысил голос:
- Я сказал, вы можете идти.
Юань Шаосю в гневе покинул комнату.
Юань Сиконг всегда знал, что Юань Шаосю его недолюбливает. Хотя Юань Мао и командовал тысячным гарнизоном, его годовое жалование составляло всего сто девяносто ши. (1) Будучи человеком честным и справедливым, он не имел никаких «дополнительных доходов», и чтобы прокормить свою семью и прислугу, его расходы были не такими уж маленькими. Когда в семье стало на одного человека больше, это стало для них вполне ощутимым бременем.