Чжао Дайю удалось избежать беды и теперь, когда все страхи остались позади, он мог вздохнуть с облегчением. Он и раньше чувствовал, что Юань Сиконг способен добиться больших успехов, и теперь он лишь еще больше удостоверился в этом. Едва завидев Юаня Сиконга, он немедленно поспешил ему навстречу:
- Сиконг, дядюшка так переживал за тебя! К счастью, все сложилось благополучно, и, когда на ферме падет лошадь, я обо всем позабочусь.
- Спасибо, дядюшка, - с серьезным видом сказал Юань Сиконг. – И вот еще что. Я должен обратиться к тебе с просьбой.
- Да, конечно, просто скажи.
- Ты же знаешь, на моего отца возложили взыскание, лишив его жалования на три месяца вперед...
- Это не проблема, не переживай. Предоставь все дядюшке.
- Дядюшка, неужели ты до сих пор не знаешь характер моего отца? Разве за эти годы он взял с тебя хоть одну монету?
- Тогда о чем ты говоришь...
- Я помогаю Сю Ху в разведении лошадей, а дядюшка каждый месяц платит мне жалование. Я просто хочу занять у дядюшки денег наперед, чтобы мы смогли пережить эту зиму. А потом я не буду брать плату за помощь в разведении лошадей и за их лечение.
- И вовсе ни к чему так церемониться. Для начала дядюшка даст тебе сотню таэлей. И потом дядюшка будет платить тебе и за работу, и за лечение... Или нет, я буду платить тебе половину, и тогда постепенно ты расплатишься со мной. Даже если твой отец обо всем узнает, это будет разумно и справедливо, ведь так?
- Спасибо, дядюшка. Я возьму только двадцать таэлей, так будет легче все объяснить отцу.
- Хорошо, как скажешь.
Юань Сиконг поклонился ему, сложив руки в благодарственном жесте, и Чжао Дайю поклонился ему в ответ, чувствуя, что у этого молодого человека большое будущее, и однажды он воспарит очень высоко.
Разумеется, Юань Сиконг не стал напрямую отдавать деньги Юаню Мао, и вместо этого вручил их Ю Циншуань. Если Юань Мао и узнает об этом, он не сможет отругать Ю Циншуань, а двадцати таэлей достаточно, чтобы помочь им безболезненно пережить суровую зиму.
Хотя неприятности остались позади, Юань Сиконг не мог расслабиться ни на секунду, поскольку правитель Цзинъюаня все еще оставался здесь, а этот мальчишка, Фен Е, ненавидел его и вряд ли так просто оставит его в покое. До тех пор, пока они не уедут отсюда, он не сможет вздохнуть с облегчением.
Три дня спустя, когда Юань Сиконг возился в загоне с лошадьми, позади него послышался стук копыт.
Его сердце сжалось.
Это была не их местная лошадь. Они подковывали своих лошадей обычными железными подковами, а стук копыт позади него был глухим и тяжелым, словно она ехала по песку.(2) Сю Ху говорил, что такие подковы использовались для подковки лошадей лишь в армии Фен.
Юань Сиконг повернулся и распростерся ниц на земле, чувствуя, как его охватывает дурное предчувствие.
- Поднимись! – прозвучал над ним высокомерный детский голос, в котором были отчетливо слышны враждебные нотки.
Юань Сиконг подумал про себя, что чему суждено быть, того не удастся миновать, поэтому медленно поднялся и почтительно произнес:
- Приветствую юного командующего!
Фен Е сидел на рослом сильном коне и, хотя с его лица все еще не сошли синяки, можно было разглядеть его благородную внешность и знатное происхождение. Но этот конь был слишком велик для него, отчего он выглядел несколько комично, словно ребенок, вырядившийся в одежду взрослого. Ему стало любопытно, как именно он справляется с таким конем и сможет ли сам спуститься с него.
- Почему ты называешь меня командующим? – нахмурился Фен Е. – Ты насмехаешься надо мной?
- Разве я посмел бы! – Юань Сиконг хотел просто польстить ему, поскольку видел, как сильно он восхищается своим отцом.
- Я не разрешаю тебе называть меня юным командующим! Я сам заслужу право называться так, и мне не нужна твоя лесть!
- Прошу прощенья, - Юань Сиконг склонил голову. – Ваш слуга не знал о прибытии вашей светлости и не знал, как нужно приветствовать вас.
Фен Е лишь холодно фыркнул в ответ и окинул Юаня Сиконга высокомерным взглядом:
- Хватит нести всякую чушь. Ты разве не говорил, что препарировал лошадь, чтобы научиться лучше лечить их? – Так и есть.
- Моему коню сегодня нездоровится, и у него нет аппетита. Можешь разобраться, что с ним не так?
- Ваш слуга... попробует.
В глазах Фен Е вспыхнул недобрый огонек:
- Вот и хорошо. Если справишься, я тебя щедро награжу. Если нет – строго накажу.
________________________
1. Читала-читала про деньги древнего Китая, так и на нашла что это за «ши». Вообще, это слово записывается иероглифом «камень», а что это означает применительно к деньгам, не ведаю)
2. Тут тоже непонятно, о каких подковах речь. Упоминается железо и песок. То ли сплав какой-то имеется ввиду, то ли еще что.
- 7 -
(Предупреждаю, глава не для тех, кто страдает особой брезгливостью)
Юань Сиконг знал, что Фен Е будет намеренно придираться к нему, но он не мог ничего поделать с этим. Видя, что он собирается спешиться, Юань Сиконг подошел к его коню и встал рядом на колени.
Фен Е, видимо, счел спину Юаня Сиконга подходящей подставкой и охотно наступил на него.
Юань Сиконг глухо охнул и пошатнулся, но все же сумел удержаться и не упал.
Фен Е спрыгнул на землю и высокомерно произнес:
- Лечи!
Юань Сиконг поднялся на ноги и осмотрел коня. Это было очень крупное животное, в котором кровь Северо-западных лошадей смешалась с кровью циньских лошадей. Ему пришлось подняться на цыпочки, чтобы осмотреть его рот и нос. Видя, что нос влажный, а рот сухой, он понял, что серьезных проблем у коня нет, однако, он действительно был немного вялым. Похоже, Фен Е все-таки не врал.
Продолжая осмотр, он наконец, понял причину недомогания, когда ощупал живот коня, который был твердым и вздувшимся. Там явно скопилась пища, поскольку он давно не испражнялся, поэтому у него и не было аппетита. Он объяснил это Фен Е.
- Так у него что, обычный запор? – приподнял брови Фен Е.
- Все верно, ваша светлость.
- Ты сможешь его вылечить?
- Да, конечно. Ему просто нужно дать лечебный отвар, и через два-три часа все выйдет естественным образом.
- Два-три часа? Я собираюсь прокатиться, это слишком долго, - Фен Е вызывающе посмотрел на Юаня Сиконга.
- Несварение – обычное легкой расстройство, - объяснил Юань Сиконг. – Я думаю, в данном случае ни к чему увеличивать дозу лечебного отвара.
- А мне все равно, - с усмешкой заявил Фен Е. – Ты должен вылечить его немедленно, иначе, сам станешь моим конем. Хочешь, чтобы я проехался верхом на тебе двадцать миль?
«Уж лучше я сам прибью тебя!» - мысленно ругнулся Юань Сиконг, но все же взял себя в руки и напустил на себя смиренный вид.
- Не волнуйтесь, ваша светлость. У вашего слуги есть иной способ.
Фен Е, скрестив руки на груди, уставился на него, выжидая, когда Юань Сиконг сдастся, чтобы у него был предлог наказать его.