- Пустяки...
Шляпа слетела с Юань Мао, и струи дождя заливали ему лицо. Он смахнул воду с лица и. прищурившись, уставился на маленькую тень впереди.
- А ты отчаянный! – ругнулся Ху Байчен. – У тебя хватило наглости броситься под копыта лошади господина Цяньху!
Юань Мао махнул рукой:
- Похоже, это ребенок!
Он поднялся на ноги и подошел поближе к темной тени, а один из его сопровождающих поднес к нему фонарь – перед ними действительно сидел ребенок, его босые ноги по щиколотку утонули в ледяной луже, он дрожал от холода. В такую холодную дождливую ночь он был одет слишком легко, и под его драной одеждой отчетливо виднелись проступавшие наружу ребра.
- Зачем ты бросился под копыта лошади? – нахмурившись спросил Ху Байчен.
Едва ли его можно было обвинить в том, что он напрасно поднимает шум. Среди беженцев было много детей, и они уже не раз сталкивались с неприятностями, связанными с беженцами. Кто знает, не подослали ли этого ребенка специально, чтобы спровоцировать волнения.
Ребенок, дрожа, вытянул руку и указал тонким пальцем под ноги Юань Мао:
- ... рыба, - едва слышно проговорил он.
Юань Мао посмотрел вниз, но увидел на земле лишь кусок деревяшки, по форме напоминающий рыбу.
Похоже, у ребенка от голода помутилось в голове. Юань Мао тяжело вздохнул. Из семи провинций прибывает слишком много беженцев, а зерно, выделенное императорским двором, расхищалось направо и налево. Того, что дошло до Гуаннина, катастрофически не хватало, и ему оставалось лишь посочувствовать этим людям. Он слышал, что многие беженцы умирали на полпути от чумы, а тем, кто сумел добраться живым до Гуаннина, можно сказать, крупно повезло. Скоро наступит холодная зима, и такой ребенок, скорее всего, просто не переживет ее.
- Дайте ему поесть, - сказал он своим приближенным. – Нам нужно ехать.
Один из его людей вытащил из-за пазухи лепешку и бросил ее ребенку. Тот бросился сквозь струи дождя и, поймав ее, с жадностью впился в нее зубами.
- Уйди с дороги! – крикнул ему один из солдат.
Мальчик, пережевывая хлеб, отошел в сторону, и Юань Мао направился к своей лошади.
- У вашей лошади проблемы с ногами.
Юань Мао ошеломленно замер и медленно повернулся к ребенку:
- Что ты сказал? – ему казалось, что он ослышался.
- У нее опухла передняя левая нога, и ей больно, когда она наступает на землю.
Голос ребенка звучал все также тихо, но Юань Мао сумел расслышать его. Он пригляделся и увидел, как лошадь приплясывает, стоя в воде. Похоже, ее и правда что-то беспокоило.
- Что за чушь ты несешь, щенок! – прикрикнул на него Ху Байчен.
- С чего ты взял, что у нее проблемы с ногами? – спросил Юань Мао.
Ребенок ничего ему не ответил, продолжая молча есть лепешку. Ему просто хотелось хоть как-то отплатить за еду.
- Посмотри на меня! – повысил голос Юань Мао.
Ребенок перестал жевать и медленно поднял на него взгляд. Полупрозрачная завеса дождя разделила их, а свет от фонаря был слишком слаб, и его лицо было скрыто в тени. Но в этот момент сверкнула молния, сопровождаемая раскатом грома, послышалось испуганное ржание лошадей. На мгновение вокруг стало светло, как днем, и в этот момент Юань Мао смог разглядеть лицо этого ребенка.
Его сердце забилось быстрее.
Бледное лицо мальчика было залито дождем, и хотя его щеки запали от голода и глаза потускнели, можно было разглядеть идеальные пропорции его лица с изящными тонкими чертами.
Взволнованный Юань Мао выхватил из рук охранника фонарь и, подойдя к мальчику поближе, внимательно осмотрел его.
- Ты... как тебя зовут? – взволнованно спросил он.
- Ян Сиконг, - голос ребенка прозвучал тоньше комариного писка.
- Си... конг... - прислушался Юань Мао. - Что означает это имя?
Когда прозвучало его имя, глаза мальчика вспыхнули странным светом. Он выпрямил спину, стараясь держаться насколько возможно прямо, смахнул с лица воду и, глядя на стоявшего перед ним высокого грозного человека, с достоинством ответил:
- Смотреть вперед, стремясь к совершенству.
Капли воды с шумом падали на землю, и голос ребенка эхом отдавался в его ушах, словно чистый звук струн.
- ... твой отец ученый?
- Мой отец был цзюйженем. (10)
- Ты тоже грамотный?
- Мой отец учил меня.
- Как ты понял, что у моей лошади проблемы с ногами?
- Моя матушка умела врачевать.
- Она лечила лошадей?
- Людей, - мальчик опустил голову. Ему не терпелось поесть, и он отвечал односложно.
- Если она лечила людей, откуда ты знаешь про лошадей?
- Они также сделаны из плоти, и у них есть много общего с нами, - мальчик больше не мог сдерживаться и снова откусил от лепешки.
- Господин, нам не следует задерживаться здесь, - сказал Ху Байчен.
Юань Мао сделал глубокий вдох, его сердце бешено забилось, в его мыслях наступил хаос, и он принял решение, изменившее судьбы многих людей и даже судьбу государства:
- Ты поедешь со мной.
Мальчик ошеломлено посмотрел на него. Юань Мао смотрел на него с высоты своего роста:
- Идем со мной, и тебе больше не придется голодать. С сегодняшнего дня я твой отец, и твоя фамилия – Юань. Тебя зовут Юань Сиконг.
Мальчик все еще растерянно молчал. Возможно, он слишком ослаб от голода, а, может, эти слова прозвучали слишком внезапно и ошеломили его, и теперь он не знал, как ему реагировать на это.
Юань Мао протянул ему руку.
Ребенок поколебался всего на мгновение и ухватился за протянутую ему сильную руку – возможность избежать голодной смерти была слишком соблазнительна. А затем он ощутил чувство легкости – Юань Мао подхватил его худое замерзшее тело и обнял, укрывая своим плащом.
В голове мальчика не осталось никаких мыслей, эта грудь была такой крепкой и теплой, а руки, обнимавшие его – сильными и надежными. Эти объятья показались ему самым надежным местом на земле, ему было настолько уютно, что он даже заподозрил, уж не привиделось ли ему все это.
Пока они добирались из Тайнина в Гуаннин, на этой дороге длиною в тысячу миль он наблюдал за тем, как один за другим умирают его соседи, знакомые и, наконец, его родители. Его мирная и благополучная жизнь рухнула в мгновение ока. Он с самого детства не знал страданий, а теперь скитался на улице вдали от своей родины, страдая от голода и холода хуже бродячей собаки...
Но он хотел жить! Наставления отца все еще звучали в его ушах, и кроткие слова утешения его матери навсегда отпечатались в его сознании. Они оба хотели, чтобы он выжил, и он тоже хотел жить.
Лошадь снова бросилась вперед, и он осторожно вцепился в одежду Юань Мао, жаждая почувствовать его тепло, которого уже давно не ощущал, и в то же время не решаясь прижаться к нему слишком тесно. Ему оставалось лишь тянуться у нему, напрягаясь всем телом.
Вдруг большая теплая рука погладила его по мокрым волосам, он слегка вздрогнул, и его глаза обожгли слезы, которые беззвучно покатились по его щекам.