Выбрать главу

Ян Сиконг сжал кулаки.

- В то время при дворе и в народе было неспокойно, и многие люди начинали паниковать. На Северо-западе семья Фен имела репутацию верных и преданных своей стране людей. Народ очень любил их, но они оказались в тюрьме по оговору... Хотя я не знал всей правды, но я твердо верил, что моего отца оговорили напрасно, и мне не хотелось, чтобы еще одного верного чиновника осудили без вины. У меня не было ничего, кроме моих навыков и решимости, и я решил постараться спасти этих людей. Поэтому я провел зиму в столице, где имя «Ян Сиконг» можно было услышать на всех рынках и в чайных домах, - голос Юаня Нанью зазвучал тише. – Говорили, ты умен, как Гуан Чжун и красив, как Пан Ань, но при этом у тебя совсем нет совести.

Ян Сиконг поджал губы и ничего не сказал.

Лицо Юаня Нанью бледнело все больше, ему явно было нехорошо:

- Мне было любопытно узнать про челоека с таким же именем, как и у меня. Поэтому я решил рискнуть и начал искать возможность увидеть тебя. Но когда я увидел твое лицо... - у него перехватило дыхание. – Знаешь, как я был потрясен, когда увидел твое лицо? Я не знал, что происходит, тебе полагалось бы быть моим братом. Но почему тебя зовут Сиконг, и кто тогда я? Поэтому я следил за тобой, пытаясь разузнать о тебе побольше. Узнав, что ты решил напасть на тюрьму, я тайно помогал тебе.

- Ты Юань Нанью... - тихо сказал Ян Сиконг. – Твое имя Юань Нанью.

- Это ты Юань Нанью! – сурово прикрикнул Фен Е. – Вы с Ше Чжуном занимались контрабандой соли на южном берегу Янцзы, и тогда тебя звали «Нанью»! Ше Чжун до сих пор зовет тебя этим именем! Ты сменил имя только потому, что хотел стать чиновником при дворе и боялся, как бы кто не узнал о твоем прошлом!

- Какая чушь...

Ян Сиконг чувствовал, что у него уже голова идет кру̀гом, он словно впал в оцепенение, не в силах решительно поровергнуть это нелепое замечание.

Юань Нанью покачал головой:

- Зачем ты опять изворачиваешься? Я хотел спасти Фен Е, а потом прийти к тебе за разъяснениями, но тогда вся стража была поднята на его поиски. Его могли обнаружить в любое время, и тогда я в отчаянии решил как можно скорее вывести его из города... - он перевел взгляд на Фен Е. – Когда он увидел меня, я смог узнать, что мы знакомы с детства, только он никогда не знал, что у меня был брат, с которым мы очень похожи.

Фен Е с мрачным видом посмотрел на Яна Сиконга:

- Помнишь тот день, когда мы залезли на дерево, растущее во дворе резиденции Юань? Вот тогда-то мы и встретились с ним. Когда я вошел в комнату, я почувствовал, что тот человек был не Сиконгом, на нем была другая одежда, и его голос звучал иначе. Даже выражение его лица было каким-то странным, но я тогда был слишком мал и даже не знал о твоем существовании. Поэтому я никогда особенно не задумывался над этим. До тех пор, пока не увидел его и не понял, что в тот день там было два человека – один лежал в постели со сломанной ногой и обжег ладонь углем. И этот человек был ты.

- Нет, нет! В тот день...

Ян Сиконг вспомнил, что произошло в тот день, это было бы слишком сложно объяснить. Его мысли путались все сильнее, он был так измучен, что едва мог дышать.

- Он первым обжег себе руку, - сказал он наконец. – А потом я обжег себя, чтобы ты ничего не обнаружил. На его ладони тоже...

Губы Фен Е скривились в злой усмешке:

- Оу, правда?

Он схватил правую руку Юаня Нанью и поднес его ладонь к лицу Яна Сиконга:

- И где же?

Ян Сиконг присмотрелся повнимательней, и вся кровь отхлынула от его лица, его губы побелели. Ладонь Юаня Нанью была покрыта толстым слоем мозолей, под которыми было невозможно разглядеть никаких шрамов.

Юань Нанью развел руками и сказал:

- Когда наставник спас меня, к тому времени я успел перетаскать множество камней, и у меня почти не осталось неиспорченной кожи на руках. Были ли на моей ладони ожог... я не знаю.

Ян Сиконг закрыл глаза, и по его щекам покатились слезы.

Фен Е медленно подошел к Яну Сиконгу и, вцепившись ему в волосы, заставил поднять голову:

- Мы давно уже подозревали в тебе самозванца, но, даже имея столько доказательств, я все равно отказывался поверить в это. Мне было трудно поверить в то, что ты с самого начала лгал мне и использовал меня...

Его голос дрогнул. Чувствуя страшную боль и унижение, он до боли стиснул зубы, после чего тихо добавил:

- Но потом появился Юань Шаосю и подтвердил нашу догадку.

Ян Сиконг в шоке уставился на Фен Е.

- Да-да, твой родной старший брат, Юань Шаосю, полгода назад, когда я поднял мятеж в Шу, присоединился к повстанцам, и тогда он рассказал всю правду!

Фен Е в ярости держал Яна Сиконга за волосы, глядя на него бешеными глазами. Казалось, он был готов разорвать его на куски.

- Я, Фен Е, был так искренне привязан к тебе! Я всячески баловал тебя и заботился о тебе, а что ты сделал со мной? Как ты относился ко мне? Да есть ли у тебя вообще сердце!

- Ты не должен доверять ему! Юань Шаосю с самого детства невзлюбил меня! Не верь его словам!

Ян Сиконг едва не расплакался. Любой его аргумент, который он приводил, звучал так жалко и неубедительно, а каждое сказанное Фен Е и Юанем Нанью слово подкреплялись вескими доказательствами. Как такое могло случиться! Приходилось ли другим людям в этом мире доказывать, что они – это и есть они сами? Как могла случиться подобная нелепость!

- Я не должен доверять ему? А тебе, значит, доверять можно? – Юань Нанью нахмурился, его лицо помрачнело. – Вы с ним кровные братья. Он сказал, что знал о том, как ты убедил меня взять твою вину на себя, но не стал отговаривать тебя. И все эти годы его мучили угрызения совести. Сейчас он увел солдат, чтобы сопроводить зерно. Но, когда он вернется... что ты тогда скажешь?

Ян Сиконг зарыдал. В этот момент он понял, что означает, когда надежда умирает окончательно. В его жизни у него отняли все: семью, родных, любимого, его идеалы, репутацию... Видимо, небеса решили, что этого мало и теперь отнимают его личность?

Это он Ян Сиконг! Он, а не кто-то другой!

Почему все это происходит с ним? Может, потому что он сделал слишком много зла, и теперь его настигло возмездие?

Фен Е смотрел на исказившееся от боли лицо Яна Сиконга, и ему казалось, что его сердце пронзили ножом. Он обхватил рукой шею Яна Сиконга и сжал ее. Он ненавидит его, ненавидит! Некий голос в глубине его сознания нашептывал ему, что лучше покончить с этим человеком, который разбил ему сердце и отравил его душу.

Ян Сиконг сквозь слезы смотрел на него. Казалось, в его взгляде отразились тысячи разных мыслей, но все они разом обртились в пепел. Ему больше не хотелось сопротивляться, он слишком измучился и устал.

Юань Нанью подскочил к Фен Е и, отодрав его руку от шеи Яна Сиконга, оттолкнул его в сторону. Фен Е повернулся к ним спиной и сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. В его глазах блеснули слезы, но так и не пролились наружу.