Цзуйхонг повернул голову и яростно фыркнул, Фен Хун тоже посмотрел на него и оскалил клыки. Казалось, они могут вступить в схватку друг с другом в любой момент.
- Не поднимай шум, - сказал Фен Е и сжал ногами бока коня. – Вперед!
Армия уже выступила вперед, но самое большое знамя, олицетворяющее собой величие Короля Волков, сохранялось при них. Это было самое большое, самое высокое и самое величественное знамя по всей армии. Оскаленная волчья пасть, казалось, была готова поглотить весь мир, наводя ужас на армию Шен.
Ян Сиконг приоткрыл занавеску на окошке и взглянул на развевающееся впереди знамя, чувствуя, как его переполняют эмоции.
До захода солнца войско добралось до нового места, и солдаты быстро и слаженно разбили новый лагерь.
Центральный шатер Фен Е был готов заранее. Ян Сиконг на время остановился в нем, чтобы отдохнуть. Фен Хун все также был возле него. Он долго смотрел на карту Хетао. Погрузившись в свои мысли, он не расслышал звука приближающихся шагов.
Тем не менее, Фен Хун сразу услышал шаги другого человека, но при этом нисколько не насторожился.
Ян Сиконг оглянулся и увидел перед собой Юаня Нанью.
Юань Нанью невольно огляделся по сторонам:
- Фен Е не позволяет мне просто так видеться с тобой. У меня для тебя кое-что есть, возьми скорее.
У него в руках был небольшой матерчатый мешочек.
Увидев Юаня Нанью, Ян Сиконг не мог не вспомнить о своем противостоянии с Юанем Шаосю в тот день. Его чувства пребывали в смятении, но он все еще хотел увидеться с ним. В конце концов, он был обязан своей жизнью любимому младшему брату.
- Что это? – спросил он.
Юань Нанью подошел поближе и с улыбкой потрепал Фен Хуна по голове, словно щенка:
- Хун-эр сегодня шел во главе армии, он был таким величественным.
Ян Сиконг слегка опешил, он не ожидал, что Юань Нанью настолько близок с Фен Хуном. Ведь Фен Е позволил бы сблизиться с Фен Хуном только самому дорогому человеку...
Ему стало не по себе, но он бстро взял себя в руки.
Юань Нанью сунул мешочек в руки Яна Сиконга:
- Спрячь, чтобы Фен Е не видел.
- Это...
- Ты разве не чувствуешь?
Ян Сиконг взвесил мешочек в руке, перебирая через ткань его содержимое – там было что-то твердое и круглое, и это показалось ему смутно знакомым. Он все никак не мог понять, что это и, заглянув в мешочек, замер от удивления.
Это был мешочек с фундуком.
- Это фундук из Ляодуна. Когда даге уходил с обозом, он купил его в Личене. Он ужасно дорого стоит.
Ян Сиконг посмотрел на Юаня Нанью, и у него внезапно защипало в носу:
- Ты... ты помнишь, что я люблю фундук?
Юань Нанью слегка опешил:
- Я просто подумал, что это из наших родных мест. Но, если тебе он нравится, это еще лучше.
- Конечно, нравится! В детстве, как только наступала осень, мы поднимались в гору собирать орехи. И мы с тобой собирали их больше всех остальных.
- К сожалению, я этого не помню... - с горечью сказал Юань Нанью. – Ляодун далеко отсюда, и я не знаю, удастся ли нам когда-нибудь ступить на родную землю. И эта мелочь может напомнить нам о ней.
Ян Сиконг с трудом заставил себя улыбнуться:
- А ты не сильно изменился по сравнению с тем, каким ты был в детстве.
- Правда? – Юань Нанью уже хотел спросить его о чем-то, но быстро вспомнил, что их детство – тема, неприятная для них обоих.
Ян Сиконг прижал мешочек с фундуком к груди:
- Ю... Цю Ван, спасибо.
- На здоровье. У меня нет родных в этом мире, но теперь небеса подарили мне двух братьев. Сиконг, что бы ни случилось в прошлом, я надеюсь, что в будущем мы, братья, станем действовать заодно, чтобы помочь Королю Волков, исправить положение семьи Юань и улучшить жизнь простого народа. Тогда мы проживем свои жизни не зря.
Ян Сиконг тяжело вздохнул:
- Хорошо.
- Тогда я пошел, - сказал Юань Нанью, собираясь уходить.
- Постой...
Ян Сиконг пожалел о том, что остановил его в ту же секунду. Хотя ему и хотелось задать этот вопрос, но чутье говорило ему, что не следует спрашивать об этом.
- Что такое?
Ян Сиконг невольно сжал кулаки:
- А Фен Е, он... как он к тебе относится?
- Он считает меня своим братом, - не задумываясь, ответил Юань Нанью. – И я поклялся следовать за ним до конца своих дней.
- ... это хорошо, - Ян Сиконг опустил глаза, чтобы скрыть свои эмоции.
Пока не стемнело, никто так и не пришел, чтобы проводить Яна Сиконга в его палатку, но вернулся Фен Е.
Ян Сиконг молча смотрел на него, не зная, что он собирается делать. Фен Е был молод и полон сил. Когда он не сражался на поле боя, ему было некуда девать свою энергию, и он опасался, что Фен Е может без устали мучить его всю ночь напролет, и это действительно пугало его.
Фен Е подошел к деревянной стойке и, раскинув руки в стороны, приказал:
- Подойди сюда и сними с меня доспехи.
Ян Сиконг подошел к нему и сначала снял с него меч, а затем шлем. После этого он поочередно стащил с него наплечники, нагрудник, щиток, прикрывающий живот, и наконец, присев на корточки, снял с него наколенники. Доспехи Фен Е были изготовлены специально для него, они весили семьдесят два цзиня. Вместе с оружием вес мог достигать ста цзиней. Доспехи простых солдат весили наполовину меньше.
Ян Сиконг разместил доспехи на деревянной подставке.
Фен Е размял руки и ноги, после чего обнял Яна Сиконга сзади. Ян Сиконг застыл, не смея пошелохнуться.
- Сегодня я очень устал, поэтому не трону тебя, - прошептал ему на ухо Фен Е.
- Я хочу вернуться к себе в палатку.
- Конечно, тебе нужно вернуться. Хотя у нас повстанческая армия, но у меня строгая дисциплина. В армии нет женщин, и я, как главнокомандующий, должен подавать пример. Было бы некрасиво оставить тебя в своем шатре и развлекаться с тобой.
Ян Сиконг мгновенно пришел в ярость и сжал кулаки:
- Ты приравниваешь меня к армейской шлюхе? – холодно сказал он.
- Ты теперь всего лишь мой питомец для развлечений, - усмехнулся Фен Е. – И ты находишься в моем лагере. Или ты все еще воображаешь себя цензором и зятем императора?
- Тебе очень нравится унижать меня всеми возможными способами? – Ян Сиконг коротко и зло рассмеялся. – Фен Е, ты же себя самого унижаешь.
Фен Е лишь ухмыльнулся в ответ:
- Ничего страшного. Я ведь больше не благородный Шицзи, и сейчас я стал куда более толстокожим, чем раньше. Кстати, я должен поблагодарить тебя за тот позор, через который прошел по твоей милости.
- Ну, так отпусти меня! – Ян Сиконг сжал кулаки.
- Останься и подай мне ужин, - Фен Е опустил голову и уткнулся носом ему в шею, тайно вдыхая ее запах, а затем неожиданно укусил белую мягкую кожу.
Ян Сиконг зашипел от боли, и Фен Е, тихонько рассмеявшись, еще крепче сжал его талию. Он забавлялся с ним, как с игрушкой, и это пренебрежительное отношение бесконечно огорчало Яна Сиконга.