Все замолчали.
- Он просто сошел с ума, - сказал Сюй Юн.
- Как только откроется конный базар, понадобится лишь несколько лет, чтобы вернулось былое процветание Хетао. И тогда эти земли начнут приносить огромную прибыль. А у него губа не дура.
- Но... - Сюй Юн немного подумал. – Если отдать ему Хетао, это с одной стороны, удержит его от напдения на Центральные Равнины, а с другой – он сможет сдерживать монгольские племена. Может, это было бы неплохое решение.
- Не вижу в этом ничего хорошего, - сказал Ву Ман. – Если отдать ему Хетао, это все равно что вырастить тигра на свою голову. Фен Е очень честолюбивый и воинственный человек. Когда он обретет еще бо̀льшую силу и богатство, не думаю, что его честолюбие ограничится лишь приграничными территориями.
Все снова замолчали и уставились на Яна Сиконга.
- Генерал Ву прав, - сказал Ян Сиконг. – Территории – это основание страны, и нельзя отдавать ни единой пяди из них. Потеря Хетао, укрепление ойратов, падение Ляодуна и укрепление империи Цзинь стали для нас горькими уроками. Мы не должны позволить Фен Е стать правителем части Дашен, иначе, однажды он проглотит и Центральные Равнины.
- И что же нам делать теперь?
- Для начала я напишу его величеству, извинюсь перед ним и проясню ситуацию. Если все еще остается надежда на возможность проведения переговоров с Фен Е, нужно, чтобы двор выразил свою позицию в этом вопросе, чтобы и мы чувствовали себя уверенно.
- Господин Ян прав.
- Фен Е приготовил для вас подарки. Я понял, что он не хочет вступать в сражение, потому что, если он попробует прорваться через Цяньчжоу, он неизбежно понесет тяжелые потери, - Ян Сиконг прищурил глаза. – Вот он и ищет способ обойтись без сражения.
- 191 -
Ян Сиконг нашел возможность встретиться с Юй Шенланом наедине, чтобы выпить с ним вместе. Юй Шенлан принял его подарок и поувствовал себя очень польщенным. Они были примерно одного возраста и уже давно считали себя братьями.
Ян Сиконг уже разглядел честолюбие Юй Шенлана и считал, что у него есть потенциал. Впрочем, он умел вести себя с достоинством и никогда не говорил необдуманно.
Однако, встретившись с Яном Сиконгом и выпив вина, он уже стал менее сдержанным, и начал жаловаться Яну Сиконгу на Сюэ Жунгуя, который развел вокруг себя взяточничество и кумовство. Для Яна Сиконга это не стало неожиданностью, иначе, его бы не отправили в Хетао с десятитысячным войском.
Ян Сиконг внимательно слушал словоизлияния Юй Шенлана, иногда открыто разделяя его возмущение, иногда тихонько вздыхая. Он обладал способностью очаровать самого Се Чжунженя и даже императора, что уж говорить о каком-то генерале пятого ранга, который к тому же, считал, что его недооценивают!
Когда он как следует набрался, Ян Сиконг достал драгоценное украшение из золота и нефрита и протянул его Юй Шенлану.
Юй Шенлан на какое-то время впал в оцепенение и отказался принять ее. Это был явный подкуп. Когда Ян Сиконга только приехал сюда, это было негласным правилом, когда чиновники выражали друг другу свое почтение, и в этом не было ничего страшного. Но такой ценный подарок подразумевал некую ответную услугу.
- Брат Юй, - тихо сказал Ян Сиконг. – Если честно, это новогодний подрок, который Король Волков просил меня передать лично тебе.
При упоминании Короля Волков Юй Шенлан мгновенно протрезвел и ошарашенно уставился на Яна Сиконга.
- Король Волков спрашивает тебя, помнишь ли ты, как вы охотились вместе, и ты чуть не поранился, помогая ему удержать добычу? – продолжал Ян Сиконг.
Губы Юй Шенлана дернулись, и на его лице появилось взволнованное выражение, он явно был очень тронут:
- Но... я же тогда был всего лишь мелким сотником. Неужели Король Волков все еще не забыл меня?
- Король Волков сказал, что брат Юй смел, верен, решителен и умен, он прирожденный полководец. И он не забыл тебя за эти годы.
На лбу Юй Шенлана проступили капельки пота:
- Что брат хочет этим сказать?
Ян Сиконг взял его за руку и сказал с серьезным видом:
- Когда мы впервые познакомились с братом Юй, я понял с твоих слов, что ты никогда не забывал правителя Цзинъюаня. В Датуне есть еще люди, которые также помнят его. Генерал Чен, генерал Лю, генерал Мо – кто из них не помнит благосклонности правителя Цзинъюаня, кто не восхищался им от души? Да Сюэ Жунгуй и мизинца его не стоит!
- Он ему и в подметки не годится! – невольно выпалил Юй Шенлан и тут же пожалел об этом и невольно понизил голос. – Брат, кому еще ты говорил об этом? Боюсь, ты слишком много выпил. Давай лучше подождем, когда мы протрезвеем и тогда...
- Барт Юй и так достаточно трезв, - Ян Сиконг протянул ему драгоценный подарок. – Это всего лишь небольшой памятный подарок от Короля Волков. Нельзя, чтобы Сюэ Жунгуй снова использовал тебя.
Юй Шенлан сжал кулаки, на его лице отразились следы внутренней борьбы. Ян Сиконг ясно видел, что он не осмеливается бунтовать. Наверняка, в глубине души он был зол на него, за то, что он пришел к нему с этим, но теперь уже было поздно притворяться.
Видя, как он упрямо сжал зубы, Ян Сиконг казал:
- Я хочу показать кое-что брату Юй, - с этими словами он вытащил письмо и протянул его Юй Шенлану.
- Это...
- Просто прочти его.
Юй Шенлан после некоторого колебания все же открыл письмо и пробежался по нему глазами. Чем больше он читал его, тем сильнее начинал нервничать. Это письмо было немного странным, и его содержание было настолько обескураживающим, что он от беспокойства заерзал в кресле.
- Это... кто написал его? – едва слышно выговорил он.
- Правитель Чу.
Юй Шенлан мгновенно понял, о чем именно говорилось в этом письме, от чего вспотел еще сильнее.
Ян Сиконг прищурил глаза:
- Когда правитель Чу был еще господином Восточного дворца, я служил ему, поэтому его высочество очень доверяет мне. Ты также знаешь, что нынешний наследный принц носит этот титул незаконно. Он вступил в сговор с евнухами, чем опорочил себя. Разве такой человек может встать во главе всей Дашен?
Вернувшись в Цяньчжоу, он получил секретное послание от Чен Му. Как он и ожидал, последние несколько лет Чен Му тайно наращивал свою силу и влияние. Будь то из-за смерти матери или желания занять трон, но он не смел расслабиться ни на один день. Письмо Яна Сиконга стало для него боевым сигналом, которого он давно ждал.