- Ну, наконец-то ты сказал это прямо, - хрипло выговорил он. – Все, что тебе от меня нужно, это моя сила, но я, как человек, для тебя совершенно не важен и не имею для тебя никакого значения!
Ян Сиконг не сказал ни слова в ответ и лишь горько улыбнулся.
- Убирайся! – Фен Е оттолкнул его. – Пошел прочь!
Ян Сиконг отшатнулся на пару шагов.
- Вон! – громко крикнул Фен Е.
Ян Сиконг развернулся и бросился к двери. Хотя его сердце рвалось на части от боли, он не оставновился. Ему хотелось оказаться как можно дальше отсюда – в таком месте, где он больше никогда не увидит Фен Е. Тогда ему станет немного легче, по крайней мере, ему не придется все время тосковать по этому человеку.
Ян Сиконг не стал возвращаться в комнату, а долго бродил во дворе. Люди, которые по приказу Фен Е неотступно следовали за ним по пятам, уже закоченели от холода, но он все не возвращался в дом.
Пока совсем не стемнело, он все смотрел на тусклый свет в окнах и не знал, куда ему теперь податься.
Не так давно он сказал, что только рядом с Фен Е было единственное место, куда бы он мог вернуться. Сейчас это казалось просто смешным. И как он мог быть таким наивным и нелепым?
Ему больше некуда возвращаться. Когда-то у него была семья, и даже две, но он потерял их обе. С тех пор Яну Сиконгу было суждено оставаться одиноким и неприкаянным в этом большом мире.
Нет, нет! У него еще осталась одна родная душа. У него еще есть один родственник в этом мире. Пусть их не связывает кровное родство, пусть он не помнит его, но само существование этого человека в его жизни уже является для него величайшей отдушиной. И это стало для него единственным доказательством того, что небеса не отвергли его окончательно.
Он взял пару кувшинов с вином и решил сходить к Юаню Нанью. Он никогда никому не жаловался на разногласия между ним и Фен Е, и сейчас он не собирался ничего говорить Юаню Нанью. Он просто хочет выпить со своим братом. Может, если Юань Нанью снова напьется до бепамятства и тогда снова назовет его «вторым братом»...
Когда он подошел к дому Юаня Нанью, он увидел свет внутри и расслышал смутные голоса. Он попросил сопровождавших его людей подождать за воротами и пошел к двери вместе с кувшинами вина. Он хотел постучать в дверь, но в этот момент изнутри до него донесся голос Фен Е, и, похоже, он был сильно пьян. Впрочем, было необязательно прислушиваться к его голосу, чтобы понять, что он пьян, поскольку запах вина разносился уже за пределами дома.
Ян Сиконг нерешительно подошел к окну.
Семья Ло занимала очень важное положение, и в окна было вставлено очень дорогое цветное стекло. Ян Сиконг наклонился и заглянул в окно в просвет между занавесками.
Он увидел, что в комнате находятся всего два человека - Фен Е и Юань Нанью. На столе в беспорядке были разбросаны чашки, еда и вино пролились на пол, а Фен Е очень крепко обнимал Юаня Нанью.
Ян Сиконг внезапно почувствовал, как у него кровь стынет в жилах.
А затем он ясно расслышал, как Фен Е без всяких сомнений воскликнул:
- Конг-эр...
- 52 -
Конг-эр...
Это слово, будто нож, пронзило сердце Яна Сиконга, и его глаза налились кровью.
С тех пор как они снова воссоединились, Фен Е не желал признавать в нем Яна Сиконга. Он очень редко называл его этим именем, не говоря уж о том, чтобы использовать это прозвище – «Конг-эр». Так его звали только самые близкие люди. После смерти Юаня Мао Фен Е оставался единственным челвеком на свете, который называл его так, но и этого «единственного» уже не осталось.
Дело не в том, что этого человека больше нет, просто Фен Е слишком презирает его и не желает использовать это имя применительно к нему...
Он смотрел покрасневшими глазами на открывшуюся ему картину сквозь окно. Фен Е обнимал его младшего брата, который был так сильно похож на него и без всяких сомнений и колебаний неосознанно звал его Конг-эром. Он вкладывал в это слово столько чувства, называя другого человека тем именем, которым он так страстно мечтал называться сам.
Юань Нанью тихо вздохнул и успокаивающе похлопал Фен Е по спине.
Ян Сиконг вдруг испытал странное чувство. Внезапно он сам себе показался человеком, который на самом деле не существует. А, может, он не настоящий человек, а всего лишь неприкаянная душа настоящего Яна Сиконга, которая осталась без телесной оболочки? Он смотрел, как обнимаются настоящий Ян Сиконг и Фен Е, как они делятся своими чувствами и мыслями друг с другом за чашей вина. А он? Что он вообще такое?
Он и подумать не мог, что однажды усомнится в собственной личности. Раз уж все близкие ему люди говорили ему, что он не Ян Сиконг и вообще не достоин им быть, может, его и правда не существует?
Должно быть, в мире существет не один человек с именем «Ян Сиконг». Так кто же такой этот Ян Сиконг и кто он сам? Если бы он изменил свое имя, он все равно остался бы собой. Но он больше не был Яном Сиконгом, так что дело вовсе не в имени. Раз уж его не узнают все близкие ему люди, к чему вообще переживать об имени?
Увиденное им в комнате заставило его почувствовать себя изгоем, потому что в голове Фен Е уже есть свой «Ян Сиконг».
Ян Сиконг попятился назад, держа в руках кувшины с вином, а затем молча ушел.
Он не хотел даже задумываться о том, что происходит между Фен Е и Юанем Нанью. Да и какое отношение это имеет к нему? Он ничего не замечал вокруг, но порыв ледяного ветра вдруг обжег ему лицо. Подняв руку, он коснулся своего лица и обнаружил на нем полузасохшие слезы.
На губах Яна Сиконга мелькнула полная горечи улыбка.
Что ж, пусть будет так. Он уже решил, что больше не будет иметь с Фен Е никаких отношений. И Фен Е больше не придется изображать чувства. И ему самому не придется приспосабливаться и постоянно беспокоиться о том, как бы не ранить сердце Фен Е и продолжать дарить ему чувства. Это просто сотрудничество, в котором каждый получает свое. Ему хватит власти, о которой он мечтает, и помимо этого, он больше ничего не ждет от Фен Е.
Больше никаких ожиданий.
Вернувшись в свою комнату, Ян Сиконг, глядя на убывающую луну, постепенно влил в себя оба кувшина вина до последней капли. Он очень хорошо переносил алкоголь, и такое количество вина не могло сломить его. Впрочем, это не вино опьяняет человека, люди сами сбивают себя с толку. Сегодня у него была причина напиться, поэтому он быстро перестал соображать и вскоре отключился.
Проснувшись на следующий день, Ян Сиконг почувствовал, что проспал не только всю ночь, и сейчас уже довольно поздно. Он долго сидел на кровати с отупевшим видом, чувствуя, как у него кружится голова. Но, когда он окончательно пришел в себя, А Ли сообщил ему две новости, две очень важных новости, которые заставили его почувствовать, что значит «мир изменился за одну ночь».