Дежурный передал сумку Урядову, но драгоценностей Полянской в ней не оказалось. Зато нашелся паспорт на имя гражданки Харитоновой, проживающей в районе Котельники. Сама сумка представляла собой нечто вроде небольшого портфеля или массивного ридикюля и могла принадлежать как мужчине, так и женщине. Почему он оказался у Сутихина и почему внутри находился паспорт, ему не принадлежавший, было непонятно.
Посовещавшись, решили, что тему с сумкой стоит отработать. Деев, как и планировал ранее, отправился собирать информацию на Елизавету Преснову, а Урядов поехал в район Котельники знакомиться с гражданкой Харитоновой. Сразу в квартиру Харитоновой Урядов не пошел, решив для начала пообщаться с участковым милиционером. Тот оказался в участке и охотно выдал информацию о жильцах вверенного ему участка. Гражданку Харитонову участковый охарактеризовал как тихую, скромную женщину. Харитонова работала в городской больнице медицинской сестрой, но ушла с работы после того, как умер ее единственный ребенок. Теперь, по сведениям участкового, Харитонова подрабатывала сиделкой. Урядов сложил два и два и, получив четыре, отправился на квартиру медсестры. На звонок дверь открыла женщина средних лет, лицо ее лучилось надеждой. Увидев на пороге Урядова, она растерялась:
– Вам кого? – спросила она.
– Гражданка Харитонова? Оперуполномоченный Урядов. Кого-то ждете? – доставая удостоверение, произнес капитан.
– Нет, я никого не жду, – поспешно ответила Харитонова.
– Уверены? Мне показалось, вы ожидали увидеть на пороге кого-то другого.
– Вам показалось. – Харитонова опустила глаза. – Вы ко мне?
– К вам. Разрешите войти?
Харитонова замялась, она явно желала поскорее избавиться от незваного гостя, но посчитала неудобным отказать представителю власти.
– Проходите. – Харитонова посторонилась, пропуская Урядова в прихожую.
– Благодарю.
Хозяйка указала рукой на дверь в гостиную, Урядов вошел и огляделся: в комнате было бедно, но чисто. У стены возле окна стоял сервант, полировка в нескольких местах отскочила, но стекла, закрывающие полки с хрусталем, блестели чистотой. Посуда за стеклом не выдерживала конкуренции с дорогими фарфоровыми столовыми сервизами и все же давала представление о прежнем достатке семьи. На окне висели довольно дорогие габардиновые портьеры с причудливым рисунком, полинявшим от времени, но все еще ярким.
У стены напротив серванта стоял диван с деревянными подлокотниками, обитый зеленым сукном. Сукно закрывал шерстяной плед, на котором в хаотичном беспорядке лежали подушки из тканевых лоскутов. В центре комнаты стоял круглый деревянный стол на массивных ножках. На столе – белая скатерть, связанная крючком, вероятно, работа хозяйки квартиры. Над столом висела трехрожковая люстра со стеклянными ограненными подвесками. Металлические дуги, загнутые к потолку, массивные и прочные на вид, были изготовлены задолго до рождения хозяйки дома. Урядов решил, что убранство дома досталось Харитоновой по наследству вместе с самой квартирой.
– Уютно у вас, – похвалил Урядов.
– Спасибо, – односложно ответила Харитонова и остановилась у стены, ожидая, когда незваный гость сообщит о цели своего визита.
А Урядов с объяснениями не торопился. Он ходил по комнате, рассматривая безделушки, поправляя подушки на диване и негромко насвистывая под нос. Он ждал, когда хозяйка квартиры потеряет терпение, но та упорно молчала, наблюдая за капитаном. Только когда Урядов направился из комнаты, собираясь перебраться в кухню, хозяйка забеспокоилась.
– Лучше поговорим здесь, – торопливо сказала она, заслоняя собой вход в кухню.
– Можно и здесь, – спокойно ответил Урядов, продолжая движение. – Вот только воды попью, в горле пересохло.
Харитонова предприняла новую попытку задержать Урядова.
– Присаживайтесь на диван, я вам принесу, – заявила она и потянула Урядова за рукав, пытаясь вернуть его в гостиную.
– Не стоит утруждаться. – Урядов мягко освободил рукав. – Уверен, я сумею найти стакан.
Он отодвинул Харитонову с прохода, вошел в кухню и сразу понял, почему хозяйка так упорно не пускала его туда. Кухонный стол был накрыт к обеду на две персоны, сомнений в том, что женщина ждала гостя, больше не осталось.