– Можете, но сначала ответьте на мой вопрос, – ответил Урядов.
– На самом деле мы с ним не слишком близки, несмотря на то что работаем в одном театре, – начал директор. – Наше родство лишь номинально. После смерти моего отца моя мать повторно вышла замуж и родила сына. К тому времени мне было уже двадцать два года, я переехал в Москву и жил отдельно от матери. Потом Верховский тоже переехал в Москву, и мать попросила помочь ему с трудоустройством. Я помог, на этом наше общение практически прекратилось.
– Это очень увлекательная история, но суть моего вопроса в другом, – не стараясь скрыть иронию, проговорил Урядов.
– Я не понимаю, в чем дело? Что он натворил? В чем вы его обвиняете? – теперь директор начал нервничать.
– Мы ни в чем его не обвиняем. Пока… – произнес Урядов. – Мы хотим знать, где его найти. Еще мы хотим знать, насколько много знаете вы.
– Знаю о чем?
– О Верховском. – Урядов намеренно уходил от прямого ответа, пытаясь выбить директора из колеи и вынудить проговориться.
– Почему вы приехали сюда? Почему не спросите о нем у его жены? – директор держался, но было видно, что готов сдаться.
– Кого и когда опрашивать решаете не вы, – заметил Урядов. – В данный момент я говорю с вами, а не с женой Верховского. И я спрашиваю еще раз: вы знаете, где сейчас находится ваш родственник? Отвечайте, или нам придется продолжить разговор в другом месте!
И тут директор сдался. Он закрыл лицо ладонями и застонал.
– Проклятье! Я знал, что этим кончится. Знал! Я не хотел ему помогать, мы с ним даже не близки. Пару раз в год совместные ужины в доме матери, не более того. Зачем я согласился? С самого первого дня я знал, что это решение обязательно выйдет мне боком!
– Говорите, Александр Тихонович, – мягко произнес Урядов. – Расскажите все, и, возможно, я смогу вам помочь.
Директор опустил руки, устало вздохнул и начал рассказ.
Глава 7
В свою квартиру на улице Большой Пионерской капитан Урядов вернулся к полуночи. Уставший и голодный, он открыл дверь ключом, вошел в пустую квартиру и привалился к стене. В такие минуты он особенно остро чувствовал свое одиночество. Отец получил эту квартиру за трудовые заслуги, но пожить в ней толком не успел. Каких-то два года, а после… после героическая смерть. Так написали на надгробной плите его товарищи по оружию. Сколько тогда было ему, позднему, долгожданному сыну? Три? Четыре? Не больше.
Мать так и не вышла повторно замуж, предпочла растить сына в одиночку. И жизнь их не была серой или скучной. Не была она и непомерно трудной. Мать работала на заводе, он учился в школе, занимался в театральном кружке и в футбольной секции. На любительском уровне, но его устраивало. Жизнь текла легко и весело, по накатанной, как у всех. Окончил школу, отслужил в армии. Когда пришло время выбирать профессию, вопрос выбора перед ним не стоял: куда же идти сыну опера, геройски погибшего при задержании особо опасного преступника, если не в милицию? Возражала ли мать? Нет, не возражала. Она гордилась выбором сына, и разве мог он ее подвести?
Увы, рассказывать внукам истории про героического деда матери не пришлось. Она угасла быстро, в одночасье. Еще весной высаживала на окне рассаду, планируя огородные работы, а в июне ее уже не стало. Скоротечное развитие рака, так сказали врачи. И он, Владислав Урядов, новоиспеченный лейтенант милиции, остался с жизнью один на один. Со смерти матери прошло шесть лет, а он так и остался холостяком, который после долгого трудового дня приходит в пустую квартиру, где его никто не ждет.
Почему он оставался один? Ведь по всем статьям жених он завидный: статный, высокий, с мужественной внешностью, с жилплощадью и всеми причитающимися атрибутами обеспеченной жизни. И девушки его вниманием не обходили, а вот поди ж ты, холостой. Сам Урядов считал, что всему виной его работа. Как он мог предложить девушке связать с ним жизнь, завести семью и нарожать кучу детей, когда его жизнь ему не принадлежала? Он целыми сутками гонялся по городу, разыскивая преступников. Не всегда эти погони оказывались безопасными. Пару-тройку раз он был на грани жизни и смерти. Столько же раз попадал с огнестрельными ранениями в больницу. У него не было выходных в традиционном понимании этого слова. Он не ходил в отпуск, не праздновал день рождения. Одним словом, его жизнь ему не принадлежала. А если она не принадлежала ему, то что он мог предложить супруге?
– Все, хватит. Закрыли тему. – Урядов оторвался от стены, пошарив, нашел выключатель. Свет разлился по прихожей, и дурное настроение начало рассеиваться.