– Все считают, что в воровской среде одно отребье. Но у этого отребья правила покрепче, чем божьи заповеди у верующих. Пытать ради наживы – это западло. А теперь уходите, – и Сутихин захлопнул дверь.
Урядов с минуту постоял у порога, затем развернулся и сбежал по лестнице вниз. Оказавшись на улице, он некоторое время стоял без движения, а потом направился в соседний подъезд, в квартиру Марианны Полянской. Участковый уполномоченный Николай Ярцев, которого Урядов вызвал перед визитом к Сутихину, ждал капитана в квартире. Здесь же на банкетке сидела почтальонша Скворцова Антонина Егоровна, которую также вызвал Урядов. Поздоровавшись, капитан прошел в комнату, где была убита Полянская. После того как увезли труп, Урядов здесь не был, но в комнате мало что изменилось, разве что стул, к которому была привязана актриса, стоял теперь пустой.
– Антонина Егоровна, пройдите, пожалуйста, сюда, – пригласил Урядов, и, обращаясь к участковому, попросил: – На всякий случай найдите понятых.
– Думаете увидеть что-то новое? – спросил участковый.
Урядов не ответил, и участковый ушел. Антонина Егоровна прошла в комнату и остановилась на пороге. Она смотрела на пустой стул и буквально не могла отвести от него взгляд. Урядов понимал, в каком состоянии находится женщина, и не пытался отвлечь ее от мыслей о том, что произошло в комнате неделю назад. Он знал, что сделать это не получится, поэтому перешел сразу к делу, чтобы не затягивать и без того тяжелый визит.
– Антонина Егоровна, я понимаю, как это трудно, но нам нужна ваша помощь, – начал он. – Раньше вы говорили, что приходили к Марианне Полянской в день ее гибели, это так?
– Да, – едва слышно произнесла Антонина Егоровна.
– Вы проходили в комнату?
– Да, – снова подтвердила Антонина Егоровна.
– И раньше вы тоже бывали в этой квартире?
– Да. Много раз.
– Значит, вы знаете, как выглядела комната раньше?
– Да, наверное.
– Посмотрите, пожалуйста, внимательно. Все ли предметы стоят на своих местах?
– Ох, да разве я упомню? Я ведь не присматривалась. – Антонина Егоровна сумела отвести взгляд от стула и взглянуть на оперативника. – Я и в своей-то квартире не всегда знаю, что где стоит.
– Это не страшно, главное начать. Сейчас вам кажется, что вы не можете вспомнить, где у Полянской стоял пуфик, а где лежали просмотренные газеты, но, начав вспоминать, удивитесь, как много вы помните. Давайте поступим так: я буду задавать вопросы, а вы попытаетесь на них ответить. Попробуем?
Антонина Егоровна, соглашаясь, кивнула, и Урядов приступил к опросу:
– Стол всегда стоял в центре комнаты?
– Да. Раньше, когда семья была большая, Полянские обедали в этой комнате. Несколько раз и я с ними обедала.
– Хорошо. Идем дальше, – подбодрил Урядов. – На столе всегда лежала скатерть?
– Всегда. Это мать Марианночки ее вязала. Она очень гордилась своей работой и не позволяла снимать скатерть со стола. Марианночка чтила память о матери и продолжала застилать стол даже после ее смерти.
– В тот день стол был застелен именно этой скатертью?
– Да. Я помню это, потому что раскладывала на столе документы для подписи, – Антонина Егоровна всхлипнула, вспомнив о том, как это было. – Марианночка расписалась, я убрала бумаги в баул и отдала ей письма поклонников.
– Что она сделала с письмами?
– Оставила на столе. Думаю, после моего ухода она их читала.
– Сейчас их на столе нет, – заметил Урядов. – Как думаете, куда она могла их убрать?
– В шкатулку, – без задержки ответила Антонина Егоровна. – Вон она, на горке стоит. Посмотрите там, на письмах, свежие штемпели.
– Вы уверены, что в шкатулку, не в ящик? – уточнил Урядов.
– Нет, только в шкатулку. Если письма новые – то только в шкатулку. Те, что уже прочитаны, Марианночка убирала в гардеробную. Там у нее хранятся специальные коробки для писем от поклонников. Штабеля из коробок.
– Хорошо, спасибо. – Урядов перешел к следующему вопросу. – Осмотрите комнату, все ли предметы стоят на своих местах?
– Да, вроде все. У Марианночки никогда не бывало беспорядка, даром что профессия у нее богемная. Каждая вещь должна знать свое место, так говорила ее мать, и Марианночка заучила этот урок на всю жизнь.