Не поворачивая головы, я оглядел сотни мужчин и женщин, стоящих как манекены. Они подползли к нам, как подползает к берегу прилив.
И ждали чего-то, что спустит курок и бросит их в атаку. То ли моего движения, то ли какого-то своего животного инстинкта.
Медленно, очень медленно я стал двигаться к дому. Задом наперед. Инстинкт подсказывал мне не поворачиваться к ним спиной. Только молись, чтобы ты ни обо что не споткнулся.
Когда я добрался до коттеджа, губы у меня склеились сухой сваркой. Пот катился по телу градом, и видит Бог, как подмывало меня побежать с воплем.
Я снова посмотрел на этих людей. Никто из них не шевельнулся, но я ощутил изменение. Они увидели свою добычу. Скоро они бросятся на охоту.
– Я думала, ты пропал.
Сара сидела на коврике перед огнем. Она расчесала волосы, и они падали на плечи, руки и грудь золотым плащом.
Я уставился на нее. Наверное, она подумала, что я одурел.
Закрыв дверь и задвинув засов, я прошептал:
– Сара! Приведи Энн и Вики. Мы уезжаем.
На лице Сары отразилось недоумение, потом ужас.
– Они здесь?
– Они окружили весь этот проклятый коттедж… Давай, Сара, быстрее, прошу тебя.
Она встала быстро и молча. Через пять минут Энн и Вики, зевая, стояли в кухне. Сара сказала сестрам:
– Слушайте меня! Мы идем в машину. Никто ни слова, ни звука, и не выпускать мою руку.
И она посмотрела на меня взглядом, который я понял как: “Ну, давай”.
Я задул свечи, взял топор и отодвинул засов. Первым вышел я, за мной Сара, крепко держа за руки младших. Нам надо было попасть в машину как можно быстрее и бесшумнее. И лететь отсюда, как пуля из ружья.
Люди все так же жутко стояли в лесу. Как статуи. Теперь я видел, что еще многие лежат под деревьями в странно-небрежных позах. На боку, приподнявшись на локте. Вики отпрянула назад, глядя на сотни глаз, мерцающих на нас из тьмы.
Сара мягко потянула ее к машине.
Сейчас ближайший был от нас в сорока ярдах. Если они бросятся, нас разорвут на куски.
Пока я стоял, стискивая топор, между девушками и ближайшим лунатиком, Сара запихнула сестер на заднее сиденье.
Вики потянулась к задней дверце и сильно потянула, чтобы захлопнуть. Звук раздался бы в лесу, как выстрел.
Все, что я мог сделать, – сунуть руку между дверцей и корпусом.
Дверь ударила по предплечью с глухим стуком. Тихо, зато боль стрельнула до самой шеи, как пуля.
Сара с большими от тревоги за меня глазами бросилась вокруг машины на помощь, но я махнул ей, чтобы садилась на пассажирское сиденье. Когда я тихо защелкнул заднюю дверцу, Энн ее заперла.
И я уже сидел на месте водителя, заперев дверцу, поворачивая ключ зажигания и умоляя шепотом:
– Ну, милая, давай… с первого раза, с первого раза…
И она послушалась. Мотор заурчал – сладчайший звук из всех, мною в этой жизни слышанных.
Фары я включил не сразу. Сначала подождал, пока спидометр набрал двадцать миль в час, и лишь потом щелкнул выключателем. Лучи метнулись вперед, и в этот момент машина дернулась и налетела на что-то на дороге. Девушки приглушенно вскрикнули, но задние колеса перепрыгнули через препятствие, и мы ехали дальше.
Может, мы переехали ветку. Но я знал, что это не так. Это было что-то мягкое… мясистое.
Я повел машину в ночь.
Глава семнадцатая
По ночной дороге мы ехали в Донкастер. Сара согласилась, что в знакомом месте будет безопаснее.
На окраине города, как раз перед мостом Норз-Бридж, пересекающим реку, канал и железнодорожные пути, стоит большой центр розничной торговли с просторной автостоянкой. Там шесть или семь больших магазинов, где продается мебель, одежда, еда, ковры, электротовары.
Вики первой увидела людей и запищала, чтобы мы остановились.
Мы встали в сотне ярдов от ближайшего магазина. И увидели группу снующих внутрь и наружу людей, тащивших барахло всякого вида – стулья, коробки, постельные принадлежности – все. Сара наклонилась через меня, чтобы выглянуть в мое окно:
– Ну… и что ты об этом думаешь?
– Они все молоды, – ответил я. – Так что давай посмотрим поближе.
Сначала я подумал, что ребятки просто грабят магазины. Подъехав, я увидел, что они организованы. Они сносили товары из периферийных магазинов к центральному, где было огорожено место возле входной двери. Я поставил машину в ряд грузовиков не раньше, чем увидел идущего к нам улыбающегося высокого юношу. И тогда я вышел из машины.
– Привет, я Дэйв Миддлтон. Рад вас видеть.
Казалось, ему действительно приятно нас видеть и пожимать руки всем по очереди, спрашивая имена. Было ему под девятнадцать, хорошая речь, и даже в джинсах и в свитере он имел вполне ухоженный вид.
– Первый вопрос, который я вам должен задать, – сказал он, – таков: хотите вы жить или хотите умереть? На секунду его улыбка погасла.
– Ну а как ты думаешь? – спросила Сара.
– Извините. – Улыбка вернулась на место. – Я должен был быть грубым и спросить это прямо сейчас. Мы здесь пытаемся организовать общину. Были люди, которые оказывались, говоря откровенно, ни на что не годными. А места для пассажиров у нас нет. У тебя усталый вид, Ник. У вас тоже, девочки. Я сейчас организую кофе, и вы сможете с нами познакомиться.
Все так же улыбаясь, он ввел нас внутрь. Это был мебельный магазин, так что дефицита стульев и диванов, чтобы сидеть, там не наблюдалось. Через пять минут нам дали кофе и сандвичи.
– Через две секунды я вернусь. Мы сейчас занимаемся организацией защиты этого здания.
Я не знал Дэйва Миддлтона, но знал, кем он был в той жизни, что была до безумия. Из семьи, где денег всегда было с избытком; несомненно, молодежный лидер в местной церкви. Без всякого труда можно было составить мысленный образ Дэйва, ведущего по горам группу чистеньких ребят, распевающих гимн “Радость для мира”.
Приличного вида и чисто живущий парень, каких я никогда не видал в моем мире горячих ночных клубов. Но я видал таких в школе и терпеть их не мог. Теперь я видел, что у них есть свое место на Земле. Уравновешенный, хороший организатор, Дэйв Миддлтон выполнял роль Феникса и вытаскивал толпу детей из пепла горящей цивилизации:
– Мы с друзьями поехали на вылазку на уик-энд, когда это случилось. – Голос у него был непробиваемо жизнерадостный. – Я знаю, что прошло всего несколько дней, но события пошли очень быстро… вот здесь у нас спят девушки. Чего у нас хватает – это кроватей. Ребята спят в складе вон там. Сюда, прошу вас. Осторожно, Сара, не споткнись – Майкл небрежно обошелся с упаковками… Майкл, не забудь положить пластиковые простыни в мешки, не надо, чтобы о них люди спотыкались. На чем я остановился? А, да. За два дня мы собрали пятьдесят шесть человек, некоторых в буквальном смысле подобрали на улицах – от годовалых детей и до самой старшей, Ребекки Кин. Ей восемнадцать. Мы составили колонну машин, решили найти безопасное место и там остаться. Это оказалось самым лучшим. Здесь безопасно. Нет окон, кроме тех, спереди, где двери. И мы собираемся оградить эту зону колючей проволокой. Вы увидите, что у нас есть электричество – в магазине был аварийный генератор.
Мы поднялись за ним наверх в бывший офис менеджера. Зеркальные окна офиса выходили на все стороны магазина размером с ангар, где до дверей тянулись ряды кроватей и прочей мебели. По пролетам сновали дети и подростки, каждый явно со своей задачей – никто не болтался без дела.
– Извините, минутку. – Дэйв взял микрофон, и его голос разнесся по зданию, как голос самого Бога. – Ребекка Кин! Ребекку Кин и Мартина Дел-Кофи просят подняться в офис. Да, минуту внимания! Напоминаю, что работающие с колючей проволокой должны надеть перчатки. Спасибо за внимание. – Он снова повернул свою улыбку к нам. – Сейчас я вас представлю Распорядительному комитету.