— Инспектор Джейни сказал мне, что ты упала с лестницы.
— Что еще рассказал тебе инспектор Джейни? — забросила я удочку. В чем мне придется оправдываться?
— Что офицер расследовавший дело Алины был убит. Ему перерезали горло. И что в день, когда его убили он приходил к тебе. Мак, что тут творится? Что ты тут делаешь? Что это за место? — он завертел головой осматривая книжный. — Ты здесь работаешь?
Он сам все объяснил за меня. Я лишь добавила, что мне понравилось в Дублине, что мне предложили работу вместе с жильем, поэтому я и переехала сюда. Оставаясь в Ирландии и работая тут, это прекрасная возможность давить на нового следователя по делу Алины. Да, я упала с лестницы. Перепила пива, забыла что местный «Гинесс» гораздо крепче американского. Нет, я понятия не имею, почему инспектор Джейни не слишком хорошего обо мне мнения. Про визит ко мне О’Даффи я сказала папе то же самое, что говорила инспектору Джейни. Для убедительности я приукрасила свой рассказ, историей о том как добр был ко мне О’Даффи и как по отечески он ко мне относился поэтому и заглянул проведать меня.
— В Дублине очень высокий уровень преступности, папа. — Сказала я. — Мне очень жаль что О’Даффи погиб, но полицейские часто гибнут на работе и Джейни ведет себя как петуния по отношению ко мне, потому что винить ему больше некого — такая у них работа.
— А твои волосы?
— Тебе не нравится? — изображать удивление было ужасно трудно, особенно учитывая, насколько новая стрижка не нравилась мне самой. Мне так не хватало ощущения тяжести волос, возможности менять прически, того звука когда я шла и они развивались у меня за спиной. Хорошо еще, что папа не видел меня в лубках.
Он посмотрел на меня и сказал:
— Ты шутишь, да? Мак, детка, у тебя были красивые волосы, длинные и светлые как у твоей матери… — он сбился и замолчал.
Вот оно. Я устало посмотрела ему в глаза.
— Какой матери, папа? Мамы? Или той, другой… той, что отдала меня на удочерение?
— Мак, может, пойдем поужинаем?
Мужчины. Их лучшая защита — уходить от разговора. Они все такие или есть и другие?
Мы заказали еду на дом. Я целую вечность не ела пиццу, на улице снова пошел дождь, и выходить у меня не было настроения. Я заказала — папа заплатил, все как в старые добрые времена, когда моя жизнь была простой и легкой. Если вдруг мой очередной бой-френд оказывался идиотом, папа всегда составлял мне компанию в пятницу вечером. Я забрала одноразовые тарелки и салфетки из Фиониного тайника за кассовым аппаратом. Прежде чем заняться пиццей, я включила все фонари вокруг магазина, и зажгла уютный газовый камин. Пока что, мы были в безопасности. Мне нужно было защитить папу до утра, а там, я уж как-нибудь уговорю его сесть на самолет и отправиться домой.
Я всегда надеюсь на хорошее. Я цепляюсь за надежду на лучшее в самые темные моменты. Когда все закончится, я вернусь в Эшфорд и сделаю вид будто ничего и не было. Найду мужчину, выйду замуж, и рожу детей. Мне нужно чтобы папа и мама были дома, чтобы они ждали меня. Ведь у меня будут маленькие девочки по фамилии Лэйн и мы снова будем нормальной семьей.
Мы болтали весь ужин. Папа рассказал, что мама все еще сильно горюет и ни с кем не разговаривает. Ему ужасно не хотелось оставлять ее одну, поэтому он отвез ее к бабушке и дедушке, чтобы они позаботились о ней. Разговор о маме было слишком болезненной темой и я переключила разговор на книги. Папа любил читать так же как и я, и я знала, что по его мнению я работаю не в таком уж плохом месте, могло быть и хуже, типа еще одного бара. Мы обсудили новые книги. Я поделилась своими планами по усовершенствованию магазина.
Закончив ужинать, мы отодвинули тарелки и осторожно посмотрели друг на друга.
Он хмуро произнес:
— Ты знаешь, мы с мамой любим тебя, — обычные разглагольствования, и я шикнула на него. Я и так это знаю. По этому поводу сомнений у меня не возникало. За последние несколько недель я узнала столько всего, и примирилась с фактом, что мои родители вовсе не мои биологические родственники быстрее, чем ожидала. Новость эта потрясла мой мир, жестоко заставила переоценить основы существования, но не важно, чья сперма и яйцеклетка породили меня, Джек и Рейни Лэйн вырастили меня с такой любовью и поддержкой, что не каждому человеку так везет в жизни. Если мои биологические родители живы, они лишь вторые в очереди.
— Я знаю. Папа, просто расскажи мне.
— Откуда ты узнала, Мак?
Я рассказала ему как старуха на улице настойчиво называла меня другой фамилией, о том, что у родителей с карими и голубыми глазами не рождается зеленоглазых детей и о том, что позвонила в больницу проверить запись о рождении.